— Уже поздно, сынок. Если хочешь, мы можем переночевать у моих дальних родственников, а завтра я поеду домой. Вижу, что тебе я уже не нужен. В чем мог — помог, а в остальном сам разберешься.
Ветров не возражал, и они молча пошли по полуосвещенной улице, каждый думая о чем-то своем...
Работа продолжается
Яськов никак не мог разбудить Максима. Он уже несколько минут тормошил его за плечо:
— Вставай, хватит тебе дрыхнуть!
Максим заворочался, промычал что-то нечленораздельное и, открыв глаза, спросил:
— Который час?
— Десять, а ты спишь! Можно подумать, что к девкам ходил!
Ларин пришел в себя окончательно и, сладко потягиваясь, заявил:
— За одно такое удовольствие спать на сеновале я бы переехал работать в деревню.
Яськов, слезая вниз, сказал:
— Пока ты тут сны смотрел, я еще одного человека нашел — он тоже видел на автобусной остановке Славука с чемоданом.
— А где Карпович?
— Он уже тебя ждет.
Ларин быстро оделся, умылся у колодца холодной водой и, пока Яськов помогал хозяевам подавать на стол завтрак, беседовал с Карповичем:
— Алексей Иванович, а кто вас предупреждал, что Славук предлагал вас «пакараць»?
— Иван Лепетюха. Он даже дважды мне об этом говорил.
— Вы не смогли бы как-то осторожно спросить у Лепетюхи, не говорил ли кто-нибудь подобное о Раховском?
— Конечно, могу. Кстати, я его скоро увижу, он придет сегодня к нам в кузницу лошадь подковать.
— Ну вот и хорошо. Только будьте осторожны. Нужно это спрашивать как-то между прочим.
— Да вы не волнуйтесь, Максим Петрович, я все сделаю как надо.
После ухода Карповича Ларин вошел в дом, где уже давно чувствовались вкусные запахи, и с удовольствием принялся за еду.
Ларин договорился вместе с директором школы побеседовать с Аней Усеней.
Директор — высокая, средних лет женщина, разговаривала несколько певучим мягким голосом. Ветров попросил ее организовать встречу так, чтобы девочка оказалась у нее в кабинете как бы случайно. Учительница географии по просьбе директора послала Усеню к ней якобы за географической картой.
Когда Усеня вошла в кабинет, там уже сидел Ларин. Надежда Ивановна, увидев Усеню, сказала:
— Здравствуй, Аня, что ты хотела?
— Меня направили попросить у вас географическую карту. Ванда Павловна сказала, что оставила ее в вашем кабинете.
— Хорошо, Аня, карту я отнесу в класс сама, а ты поговори, пожалуйста, с товарищем, он как раз интересуется вашим классом.
Директор вышла, а Ларин пригласил ученицу присесть, завел разговор о ребятах, с которыми она учится. Усеня сначала отвечала односложно и настороженно. Но Максим смог постепенно расположить ее к себе и втянуть в беседу. Потом он перевел разговор на другую тему, стал расспрашивать о родителях, о том, чем интересуется Аня, чем занимается в свободное от учебы время. Ларин старался не перегибать палку и не стремился сразу же заводить разговор о главном. Поговорив с ней минут пятнадцать, он решил, что на первый раз хватит, главное не отпугнуть Аню.
— Ну хорошо, — сказал он, — я рад, что познакомился с вами, я здесь буду еще неделю-две и думаю, что мы еще побеседуем.
Девушка ушла. Ларин дождался прихода директора, рассказал ей о беседе с Усеней и попросил пригласить секретаря комсомольской организации. Она тут же распорядилась, и вскоре в кабинет вошла стройная, черноволосая, с карими глазами девушка.
— Знакомьтесь, — сказала директор, — это и есть наш комсомольский вожак Галя Владимирова, — и обратилась к ней: — Садись, Галинка, поближе и побеседуй с Максимом Петровичем. Он из уголовного розыска, у него и у меня есть к тебе важное поручение.
Ларин подробно рассказал секретарю комитета комсомола о своих планах.
— Для нас с вами, Галя, сейчас самое важное помочь Ане встать на правильный путь, оторвать ее от этих мракобесов. Надо найти к ее сердцу ключи, убедить. Согласитесь, то, что она связана с этой сектой, не красит и комсомольскую организацию.
— Да, конечно, я понимаю, да и ребята наши в этом тоже видят для себя задачу. Многие уже не раз поднимали вопрос о ней на комсомольских собраниях, некоторые разговаривали с ней, пытались убедить, но, знаете, она неподдающаяся.
