– Ага! – пошла я в наступление. – то есть вы признаете, мошенник, что втюхали мне перец обманом!
– Это ваша подпись?! – захрипел торговец.
Тут я подавилась воздухом и выставила палец, мол, дайте мгновение, надо прокашляться, прежде чем вопить заново.
– Вообще, чем докажите, что мы вам перец привезли? – вдруг успокоился аферист.
– Ах, вы доказательств хотите?! – прошипела я. – Будут вам доказательства!
Он же, подлец, не подозревал, что я притащила с собой мешок с черными горошинами. Перла, ругалась на чем свет стоит (и больше матом), но тащила в качестве доказательства. Просто оставила его в коридоре, что бы эффектно влететь во вражеский стан и застать мошенников врасплох.
Выскочив из кабинета, я на секунду замешкалась – оказалось в приемной собралось не меньше десяти человек, и все с большим удовольствием слушали доносившиеся вопли.
– Жулики! – рявкнула я, глядя на местных обманщиков, и выглянула в коридор. Мешок, помеченный названием чайного сорта «Звезда востока», по- прежнему подпирал побеленную стену. Схватив багаж двумя руками, полусогнутая я протащила тяжесть по полу, толкнула бедром двери приемной и протиснулась спиной. Народ с изумлением следил, как растрепанная фурия волочила тяжеленный мешок в кабинет к начальству. Ворваться уже, конечно, не получилось, но как эффектно я вползла!
– Вы приехали с мешком перца?! – поперхнулся он и, схватив со стола стакан с водой, залпом выпил.
– А вы думали, я к вам с горсткой заявлюсь?
– Из Питерборо?!
– Да хоть бы из самой столицы! Что здесь написано? – указала я на пришитую этикетку с расписанным чайным составом и весом. – Читайте!
– Я без очков не вижу!
– А вы поближе подойдите! Хотя не утруждайтесь, сама прочитаю. «Звезда востока»! Чай с легкой цитрусовой нотой и чем-то там ещё восточным! Но смотрите! – Я с помпой рванула у мешка перевязанную горловину, и по полу посыпались горошинки. – татам!
– Ну, пряности же на востоке делают… – тихонечко вставил противник.
– Вы издеваетесь?! Я требую, чтобы вы забрали свой перец и отдали мой чай!
– А чем докажите, что вы не высыпали чай и не засыпали в наш мешок перец? – вдруг нашелся торговец.
– Засып… – попыталась возмутиться я и страшно захрипела, вдруг потеряв голос. Замахала руками, требуя воды. Видимо, подлец решил, что прямо сейчас рядом с мешком пряностей еще появится труп девицы, и подсунул мне стакан. К слову, тот же, из которого пил сам. Вот ведь чума! Хорошо, что подлость не передается через общую посуду или воздушно-капельным путем.
Вода закончилась. Я пристроила опустевший стакан на край стола и уперла руки в бока.
– А знаете что?
– Что? – выкатил прощелыга грудь.
Не произнося ни слова, я выхватила из мешка горсть перца и швырнула в лицо лгуна.
– Получите!
– Да, вы с ума сошли, дамочка! – взвизгнул он, прикрываясь от прицельной атаки. – Ваш дядька в гробу перевернется от такого неуважения к…
– Ваш тоже! – рявкнула я и метнула новую пригоршню. – А если он еще жив, то сам ляжет в гроб, что бы перевернуться!
А потом со злостью перевернула мешок. Сухие твердые горошины, похожие на мелких паучков, живым потоком посыпались по полу. Поскакали под мебель, забились в щелки.
– Что вы делаете?! – разъярился торговец.
– Отсыпаю сдачи! – удовлетворенно отряхнула я руки и пожелала: – Желаю разориться еще до конца года!
Развернулась и… осознала, что горделиво стучать каблуками не получится – вокруг были рассыпаны горошинки. Неудачно наступишь, и придется горделиво отползать к выходу на карачках. Пришлось идти на цыпочках, не слишком грациозно переступая на чистые клочки пола. Кузнечиком на тонких каблучках и допрыгала до двери.
– Хулиганка! – просипел мне в спину аферист.
– Мошенник! – не осталась в долгу я и шарахнула дверью кабинета с такой яростью, что наверняка даже на улице прохожие осенили себя святым знамением, решив, будто услышали отголоски божественного грома.
В притихшей приемной у меня случился приступ жадности. Жаба душила с такой силой, что хоть локоть себе кусай! Как подумала, сколько заплатила за перец, чуть концы не отдала!
Развернувшись, с непроницаемым видом я снова вернулась в кабинет. При моем возникновении на пороге, торговец без преувеличений вздрогнул.
– Это мое! – заявила я и, сжав горловину, ополовиненного, полегчавшего мешка, все-таки убралась восвояси, вернее, на засыпанную осенними листьями солнечную улицу. Перекинула мешок через плечо и кое-как побрела к омнибусной станции.
