— Мы отправимся в Мейердорфский замок? — задыхаясь от бьющего в лицо ветра, спросила я.
— Лучше на время скрыться в надежном месте, госпожа, — возразил Ю Шэн-Ли. — Предлагаю вам убежище на моей родине, пока все не утрясется. И вам, и вашим верным слугам.
— Спасибо, друг мой, — поблагодарил Дитер. — Что скажешь, пичужка?
— Я не оставлю тебя, — ответила я, прижимаясь к мужу. — Ведь я полюбила всем сердцем…
— А я тебя. — Дитер поцеловал меня в висок, присвистнул, и Крошка Цахес рванул в рассветное небо.
А навстречу нам, выныривая из прозрачных облаков, покатилось новорожденное солнце.
Эпилог
Небо над Альтаром такое же звездное, как над Фессалией, и воздух такой же свежий, напоенный ароматами цветущих садов. Лепестки с ветвей уже облетали, кружились, как белоснежные мотыльки, мягко ложились в траву.
Я сидела, облокотившись о мраморные перила балкончика, пока Дитер смазывал мою спину целебной мазью, аккуратно и нежно разминая плечи. От мази пахло мятой, от Дитера крепким чаем, и все произошедшее — убийство посла, темница, публичная казнь — казалось дурным сном.
— Ты не жалеешь? — спросила я, нежась под мягкими прикосновениями сильных рук супруга.
— О чем? — спросил он.
— Что проклятие не снялось окончательно…
— Осознанно управлять силой куда лучше, чем обладать ею бесконтрольно или не обладать вовсе, — усмехнулся Дитер. — Недруги все еще боятся меня, зато на собственную жену я могу смотреть без очков. А ты? Жалеешь?
— О чем? — в свою очередь спросила я.
— Что вышла замуж за фессалийского монстра и уехала с ним в чужую страну?
— В какой-то степени и Фессалия мне чужая, — задумчиво проговорила я, вспоминая свою прошлую и такую далекую жизнь.
Была ли она или только приснилась? В конце концов, мое место теперь рядом с Дитером.
— Как же я мог забыть, ведь ты прилетела к нам издалека, пичужка. Из Осси?
— Из России, — поправила я.
— Когда-нибудь расскажешь эту историю снова, — сказал Дитер и, прекратив массировать плечи, обнял меня и поцеловал в висок. — Я хочу знать о тебе все… пусть даже твои рассказы порой похожи на сказку.
— Этот мир тоже очень похож на сказку, — улыбнулась я и поцеловала генерала в щеку. — Но ты веришь мне?
— Есть многое на свете, моя пичужка, что и альтарским мудрецам не снилось, — многозначительно заметил Дитер. — Одно я знаю точно — ты действительно спустилась с небес и многое изменила. Я говорю не только о себе.
— О да! — фыркнула я. — Его величество Максимилиан еще долго будет помнить и перстень, и зелье из пыльцы дерева гиш.
— А еще королеву.
— Да уж, — закатила я глаза. — Эта стерва получила по заслугам! Надеюсь, его величество изгнал предательницу из страны, а кентарийский вождь не принял такое чудовище. Кому нужна любовница с наполовину окаменевшим лицом?
— Не думай об этом, — сказал Дитер и поцеловал мою ладонь.
Я обняла его и приникла к его горячим губам. Время замедлилось, потекло густой патокой, я прижалась к Дитеру крепче, желая раствориться в нем, стать с ним единым целым, и разочарованно вздохнула, когда он вдруг отстранился и сказал:
— Подожди.
Пошарив в кармане кителя, он зажал что-то в кулаке и, заглянув мне в лицо, сказал:
— Помнишь день нашего венчания? Тогда на вопрос, станешь ли ты моей женой, ты ответила «нет».
— Это было так давно, — засмеялась я. — И я совсем тебя не знала. Была уверена, что ты грубый и неотесанный солдафон.
— А я был уверен, что баронесса Адлер-Кёне бледная моль, — поддразнил Дитер и подмигнул. — И как же ошибался.
— Я тоже ошибалась, Дитер. Но к чему ты клонишь? — улыбнулась я, заглядывая в его серые глаза с пляшущими золотистыми искорками.
Верно говорят, что глаза — зеркало души. Душа Дитера была прекрасна и чиста, душа настоящего мужчины, защитника и воина. Мое случайно обретенное счастье.
— Я хочу исправить эту ошибку, — сказал Дитер и разжал ладонь. На ней лежало колечко, от бриллиантовых граней отскакивали лунные блики. — Мэрион! — серьезно проговорил Дитер. — Ты согласна стать моей женой? Сегодня и навсегда?
