зелени вынырнули двуглавые пики собора с красными наконечниками, и кучер свернул к ним.
Церквушка притаилась в живописнейшем месте. Речка здесь становилась резвее и шире, блестящие воды крутили жернова маленькой мельницы, над головой переплетались побеги дикого винограда, солнце разноцветно сияло в кружевных витражах. Спрыгнув с козел, кучер помог выбраться мачехе и мне, юркая Жюли тут же расправила шлейф и подхватила фату, а я только зыркнула по сторонам, высматривая, куда можно скрыться. По правую руку раскинулась небольшая рощица и скатывалась в долину, пестревшую черепичными крышами. Если и бежать, то только туда. Словно прочитав мои мысли, Якоб подхватил меня под правую руку, мачеха — под левую, и так в сопровождении дражайших родственников, по совместительству конвоиров, я взошла по каменным ступеням. И грянул хор.
Мне тут же захотелось зажать ладонями уши. От звуков органа и тяжелого запаха ладана перед глазами потемнело, корсет снова надавил на ребра, и я задышала ртом, пытаясь справиться с головокружением.
— Что с вами, госпожа? — шепнула Жюли. — Вы так побледнели…
— Все хорошо, хорошо, — пробормотала я и уцепилась за ее услужливо подставленное плечо.
Но хорошего ничего не было.
У алтаря, прямой, точно проглотивший шпагу, стоял генерал в своем ослепительно?белом кителе. В его смоляных волосах, блестящих и гладко зачесанных назад, плясало солнце и серебрило седую прядку над ухом, по эполетам рассыпались искры, вспыхивая на пуговицах и золотом шитье, а солнечные зайчики отскакивали от эфеса шпаги.
— Вот и вы, дорогая невеста, — сухо сказал он, протягивая мне руку. — И почти не опоздали.
— Юной фройлен нужно на сборы чуть больше времени, чем молодому господину, — льстиво отозвалась мачеха и захихикала противно, в нос.
Генерал не улыбнулся, но я почувствовала, как полоснул по мне заинтересованный взгляд, от него мурашками покрылись нагие плечи, тепло было только в ложбинке между ключицами, где лежал лунный кулон.
— Вы сегодня особенно прелестны, — шепнул на ухо возникший точно из?под земли адъютант Ганс.
Он был все в той же темно?синей курточке, но светлая косичка аккуратно переплетена и стянута белой лентой. Несмотря на то что комплимент предназначался мне, я заметила, как зарделась стоявшая рядом Жюли и скромно потупила взор.
Хор пел что?то на латыни, к алтарю вышел священник, неся на бархатной подушечке венчальные кольца. Я подумала, что об этом, наверное, мечтает каждая девушка, вот только радости никакой не было. Да и будущий муж стоял с таким угрюмым выражением на лице, будто пришел на похороны, а не на свадьбу. От него все еще тянуло вином и чем?то приторно?сладким, восточным и удушливым. Вместе с запахом ладана и моими розовыми духами это создавало тяжелый аромат, от которого голова кружилась все больше, и мне захотелось, чтобы все это поскорее закончилось.
— Не тяните, святой отец, — будто считав мои мысли, глухо произнес генерал. — Начинайте церемонию и покончим.
— А разве мы не подождем его величество? — робко спросила мачеха.
Генерал дернул уголком рта и пожал плечами.
— Я не высылал приглашения. С его королевским величеством мы встретимся на весеннем балу в конце недели. Может быть, я приглашу и вас, фрау, как новую владелицу поместья.
— Да что же вы меня хороните! — возмутилась я, но мне не дали продолжить.
Генерал нетерпеливо взмахнул рукой и велел священнику:
— Начинайте же, начинайте. Что там по сценарию? Согласны ли вы, герцог фон Мейердорф, взять в жены…
— Позвольте, но это мои слова, — дребезжащим голосом перебил священник. — Сначала я должен спросить, есть ли что?то, что может воспрепятствовать этому брачному союзу.
— Есть, — сообщила я. — Нежелание невесты считается?
— Совершенно нет, — отрезал генерал и покрутил ладонью. — Дальше, святой отец, дальше!
— Гхм… э?э?э… так если нет… — Священник пожевал губами, собрал высокий лоб в морщины, подглядывая в раскрытый молитвенник. — Да, так вот! Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю вас, ваше сиятельство, герцог Дитер фон Мейердорф, согласны ли вы взять в жены юную фройлен, баронессу Мэрион Адлер?Кёне? Будете ли любить, уважать и нежно заботиться о ней? Обещаете ли хранить брачные узы в святости и нерушимости…
— Да?да, пока смерть не разлучит, — скучающим тоном перебил генерал. — Обещаю. Дальше.
Священник закатил глаза и повернулся ко мне, затянув гнусаво все то же:
— Согласны ли вы, баронесса Мэрион Адлер?Кёне, взять в мужья его сиятельство герцога Дитера фон Мейердорфа? Будете ли любить, уважать и нежно заботиться о нем…
— Нет, — выдохнула я. — Не хочу и не буду.
Рядом по?змеиному зашипела мачеха:
— Не позорьтесь, скажите «да».
