черной работой, но я капризничала и упрашивала:
— Пожалуйста, миленький Бруно. Мне так скучно… Я совершенно не привыкла сидеть без дела, в замке нет ни Интернета, ни телевизора. Кроме Жюли, и поговорить не с кем.
Садовник непонимающе выпучил глаза, но позволил помочь ему. Я нацепила фартук поверх простенького платья с удобным корсажем, почти не сковывающим движения, и, негромко по-русски мурлыкая песенку, занялась розами.
На закате замок преображался.
Черепичные крыши отсвечивали медью, угрюмые башни наливались спелым золотом, окна посверкивали рыбьими чешуйками, только одно из них оставалось темным и будто поглощало свет — заколоченное наглухо окно запретной комнаты.
В отдалении протрубил рог. Я вскинула голову и сощурилась на палящее солнце.
— Что это может быть, Бруно?
Садовник нехотя оторвался от кустов и пояснил:
— Охота, фрау.
— Когда же его сиятельство успел улизнуть из замка? — удивилась я, и кольнула обида.
С одной стороны, адъютанту нужно во что бы то ни стало вытащить хозяина на свежий воздух, отвлечь от черных мыслей и разрушающего порока, с другой — мог бы поставить в известность и новую хозяйку, то бишь меня.
Рог протрубил вновь, на этот раз куда ближе. Мелодичный глубокий звук эхом прокатился по горам, ему вторил переливчатый лай собак.
— Это не его сиятельство, а его величество, — сказал Бруно и принялся нервно обтирать о фартук испачканные землей руки. — В земли Мейрдорфские пожаловала королевская охота.
Я вздохнула и, тоже обтерев руки, стащила фартук через голову. Хотелось пить, и я побрела к фонтанчику, журчавшему в тенистом уголке сада. Перегнувшись через мраморную чашу, набрала полную горсть родниковой воды, но едва успела донести до рта, как живая изгородь покачнулась, и что-то перемахнуло через нее, обдав меня запахом взмыленного тела. Вода, конечно, вся выплеснулась на платье, а я сама откачнулась и повалилась спиной на изгородь. Сердце подпрыгнуло к горлу, кровь прилила к щекам, и я привычно ухватилась за кулон, но он был безмятежно теплым, будто успокаивал и говорил, что опасность не грозит. Это и вправду было так. Напугавшее меня существо жалось к плющу, дрожа на тонких ножках-прутиках.
Молоденькая косуля!
Я опустила руки и как можно мягче произнесла:
— Не бойся…
Голос сорвался, косуля прянула ушами. Ее ноздри раздувались, бока ходили ходуном от быстрого бега. Я попробовала снова:
— Не бойся, маленькая. Вот, пить хочешь?
Протянула влажную ладонь. Темные, налитые страхом глаза смотрели недоверчиво, косуля отступила и задрожала как осиновый лист.
— Я не трону, — проговорила я и присела на корточки. — Вот так, шш… Пить хочешь? Иди-иди…
Боком, посматривая на меня, косуля подошла к фонтанчику, окунула морду в чашу и стала пить, подрагивая шкурой и навострив круглые уши. Я придвинулась на полшага. Потом еще на шаг. Задержала дыхание и дотронулась пальцами до короткой шерстки. Косуля замерла, но не отпрыгнула. Тогда я погладила ее по ноге и улыбнулась:
— Видишь, маленькая? Я не причиню тебе вреда.
Звук рога прокатился прямо за изгородью. Я вскинула голову, косуля напряглась, как пружина, я обняла ее за шею и прижалась к подрагивающему телу.
— Не бойся, — прошептала на ухо. — Я спасу тебя, никто не найдет. Пойдем со мной, пойдем!
И потянула ее по дорожке. Не знаю, почему, но косуля доверилась мне. Вздохнув почти по-человечески, она робко последовала за мной, едва слышно переступая копытцами по гравию. Мы дошли до маленькой чистой конюшни для жеребят, я погладила косулю по голове и велела ей:
— Жди здесь, поняла? И не высовывайся, пока охотники не проедут мимо.
Затолкала ее в конюшню и закрыла ворота.
Вовремя.
Не успела выбежать на аллею, как в ворота ворвался взмыленный конь. К нему тотчас подбежал незнакомый мне пожилой конюх и схватил за поводья.
— Добыча побежала сюда! — крикнул всадник и привстал на стременах. — Ты видел косулю, милейший?
— Не видел никого, вашбродие, — ответил конюх, подслеповато щурясь на гостя.
Тот соскочил с седла, одернул зеленый охотничий камзол и, сняв шляпу с пером, откинул с высокого лба длинные светлые кудри.
— Прелестная фройлен! — воскликнул он, увидев меня. — Я искал добычу, а встретил волшебную фею. Может, вы видели косулю, о прекрасная звезда, королева садовых лужаек?
