кожей. Юношу звали…
– Городурн, – проговорил Городурн, крепко сжав руку Гелены. – Он вернул тебе золотую серьгу с изумрудами.
– Да, – подтвердила девушка.
– Твоя золотая серьга у меня. И я вновь возвращаю её тебе, – сказал юноша, положив на ладонь Гелены драгоценную вещицу.
– Где ты её нашел? – удивился Дедан.
– В каравае, который дала мне в дорогу матушка, – ответил Городурн.
– Не может быть! – воскликнул Дедан. – Как серьга Гелены смогла попасть в твой каравай?
– Видишь ли… – проговорил Городурн.
– Что я вижу? – загремел грозный голос, и в дом ввалился высоченный человек с неприятным лицом, землистого цвета. Его длинный нос был так сильно заострен, что напоминал клюв хищной птицы. Маленькие, глубоко посаженные глазки сверкали злобой. Узкие, едва заметные губы, разрезали лицо незнакомца от уха до уха, делая рот похожим на звериную пасть.
– Что я вижу? – крикнул незнакомец. – У малышки Гелены появились ухажеры.
– Простите, господин Нехуштан, но эти юноши пришли… – заговорила Гелена, но тот не стал её слушать.
– Они пришли сделать своё грязное дело, – сказал он, усевшись на единственный в доме стул. – Их даже не смутило нищенское жилище бедной прачки и грязные лохмотья слепой девчонки…
– Прекратите, – воскликнул Городурн, шагнув вперёд.
– Мы не позволим вам обижать бедную девушку, – сказал Дедан, встав рядом с Городурном.
Нехуштан от души расхохотался. Но через мгновение стукнул кулаком по столу, так, что вся фасоль посыпалась на пол, и закричал:
– Пока она остается моей рабыней, я буду говорить и думать о ней всё, что захочу. Ясно? Собирайся немедленно, жалкая нищенка, сегодня я забираю тебя в тюрьму. Твоя мать оказалась настырной. Она не захотела подчиниться мне. Надеюсь, ты будешь более сговорчивой. Ну же, поторопись. Я не привык ждать.
– Гелена не пойдет с вами, – заслонив собой девушку, сказал Городурн.
– Кто этому помешает? – снова захохотал Нехуштан.
– Мы! – хором ответили Дедан и Городурн.
– Вы? – злобно сверкнул глазами Нехуштан. – Вы хотите сказать, что у вас есть деньги, чтобы заплатить долг этих нищенок?
– Сколько они вам должны? – спросил Городурн.
– Пять, нет десять золотых монет.
– Но, господин, Нехуштан, в прошлый раз вы говорили, что я должна вам одну монету за себя и одну за матушку, – воскликнула Гелена.
– А они должны мне заплатить десять монет, – стукнул кулаком по столу Нехуштан. – Или я сгною их в тюрьме вместо вас.
Гелена вскрикнула и закрыла лицо руками, чтобы никто не видел её слёз.
– Здесь двадцать монет, – спокойно проговорил Городурн, вытянув вперед руку с деньгами. – Я готов отдать их вам, если вы отпустите госпожу Селену.
– Откуда ты знаешь, что она госпожа? – прошипел Нехуштан.
– Я знаю не только это, – глядя ему в глаза, сказал Городурн. – Я знаю ещё и то, что ты убил своих братьев, чтобы…
– Замолчи! – приказал Нехуштан. – Не слова больше. Забирайте своих нищенок и убирайтесь прочь из моего города.
Городурн и Гелена сидели на берегу ручья и ждали возвращения Дедана и Селены.
– Как приятно вдыхать воздух свободы, – проговорила Гелена, подняв лицо к небу. – Как бы мне хотелось увидеть мир света наяву. Но… боюсь, что это невозможно…
– Невозможное людям, возможно Богу, – сказал седовласый старец, появившийся у ручейка.
– Кто это, Городурн? – взволнованно спросила Гелена.
– Это мудрец, который знает истину, – улыбнулся Городурн и крепко сжал руку девушки. – Он помог мне многое понять и поделился со мной огнём Божьей Любви. Он поможет и тебе, Гелена.
– Дай мне руку, дитя моё, – проговорил мудрец.
Гелена протянула ему свою тонкую руку и сказала:
– У тебя добрый голос. Он действует на меня успокаивающе, ещё никто, кроме матушки, так нежно не говорил со мной, никто не называл меня «дитя моё». Спасибо тебе, добрый человек.
– Хочешь ли ты прозреть, дитя моё? – погладив руку Гелены, спросил старец.
– Я жажду прозрения, – сказала девушка, подавшись вперёд. – Если за миг прозрения я должна буду расстаться с жизнью, то я с лёгкостью выберу этот миг, потому что жизнь во тьме – невыносимая пытка.
