прокатился озноб. Я зажмурилась, пытаясь удержать равновесие на четвереньках, но перед глазами возникло лицо спасшего меня моряка, а корабль опять пошел в крен, и меня ударило головой об косяк.
В черепе вспыхнули искры, боль прокатилась до самой шеи, захотелось упасть в обморок и не видеть ужаса, который творится вокруг. Но я осталась в сознании, а открыв глаза, обнаружила перед носом сапоги.
Медленно подняв голову, стараясь пропустить место, куда не смотрят приличные девушки, узнала виконта. Он уперся ладонями в косяки, по лицу стекает вода, волосы выбились из хвоста, с них тоже льются струи. Взгляд бешенный, рубашка промокла насквозь и облепила торс, на котором проступают бугры мышц.
– Элизабет! – гаркнул он. – Вы в порядке?
Я, все еще стоя на четвереньках и глядя на него снизу-вверх, проговорила заикаясь:
– К-кажется.
Он шагнул в каюту, захлопнув ногой дверь, и одним рывком поставил меня на ноги. Долго всматривался в лицо, словно не поверил моим словам и решил сам убедиться.
Меня сотрясала мелкая дрожь от бури, которая свирепствует сразу за дверью и швыряет корабль, как щепку. От того, что видела, как погиб матрос. От близости лица виконта, которое находится всего в нескольких сантиметрах от моего.
Его пальцы все еще сжимают мне плечи, кожа под ними горит, и наверняка останутся синяки, но страх парализовал, хватает сил лишь смотреть в ледяные глаза де Жерона.
Наконец он, словно увидел, что хотел, отпустил меня и проговорил, подбегая к двери:
– Переоденьтесь. Ваше платье насквозь вымокло. Не хочу, чтобы прибыли в Черную Пустошь простуженной.
Когда он распахнул дверь и снова уперся ладонями в косяки, очередная волна налетела на корабль. В каюту хлынула вода и залила ее до самой кровати, меня швырнуло на нее, задрав подол на самую голову. Поспешно опустив его, я села, но когда глянула на дверной проем, в нем оказалось пусто. Из-за нового крена, вода из каюты вытекла, унося с собой коробки с бельем и деревянные гребешки, которые Диларион, видимо, скинул со стола.
Я вновь подбежала к выходу, пока палуба находится в нормальном положении, и выглянула наружу. Виконт уже стоит рядом с капитаном и орет ему в ухо так громко, что даже сюда слышно.
– Пойдем насквозь?
Капитан ответил таким же криком, умудряясь держать штурвал и отплевываться от воды, которая застилает лицо:
– Нет! У нас хода мало! Будет штормовать!
– Корабль выдержит?
– Должен! – снова криком отозвался капитан Сэм. – Зад крепкий! Отштормуем кормой!
Ни слова не поняв, я захлопнула дверь. Перебегая от стены к стене из-за постоянного крена, добралась до угла. Там сползла на пол и обхватила руками колени.
Несколько минут просто сидела и пыталась хоть немного прийти в себя после увиденного. Но грохот бури всего в нескольких сантиметрах за стеной, качка и гулкие удары волн о корму не дали забыться. Потом голову пронзила горячая мысль.
– Диларион! – выкрикнула я.
Дракончик не отозвался.
В груди ухнуло, сердце бешено заколотилось, а руки затряслись. Я вскочила, забыв о качке и, спотыкаясь о разбросанные вещи бросилась к комнатке, где стоят саквояжи.
– Диларион, где ты? – говорила я дрожащим голосом, пока скидывала крышки с коробок и открывала саквояжи.
Но дракончика нигде не было.
Из груди вырвался стон, когда представила, как маленький, беззащитный зверек, болтыхается в бушующей воде, дергает крылышками и жалобно пищит, взывая о помощи хозяйку, которой не оказалось рядом в нужный момент.
В глазах защипало. Через секунду слезы прорвали запруду и горячие дорожки покатились по щекам на подбородок.
– Диларион… – прошептала я и попыталась сглотнуть комок в горле.
Но он застрял, а тяжесть в груди стала такой, что захотелось броситься в море следом за маленьким другом.
Держась за стены, на ватных ногах, я добрела до комнаты омовения, где нашла банный халат, брошенный в углу вместе с полотенцами и тапочками. Чувствуя, как в груди разрастается пустота, стянула с себя мокрое платье и подняла с пола банный халат.
Едва завязала пояс, куча с полотенцами зашевелилась. Из нее появилась заспанная мордочка дракончика, который с недоумением завертел головой.
Простонав, я упала на колени и сжала дракончика в объятиях.
– Диларион, – прошептала я. – Как ты меня напугал. Как напугал… Больше никогда, слышишь? Никогда так не делай. Ты единственный, кто связывает
