– Нет-нет, ткань плотная. Но любой мужчина, взглянув на вас, поймет, что вы без корсета, а дальше бурная фантазия может завести куда угодно. Не забывайте, на корабле мужчины подолгу не видят женщин.
Я нервно сглотнула и проговорила тихо, глядя в глаза виконту.
– Виконт де Жерон, вы чудовище.
Он вдруг быстро шагнул ко мне, оказавшись так близко, что меня качнуло. Потом наклонился и посмотрел прямо в глаза. Меня прошибло молнией, по спине прокатился жар, а во рту пересохло, будто неделю сидела на сухом голодании.
– Лиззи, – сказал виконт вкрадчиво, – я единственная ваша защита в целом мире.
Пропустив вольность обращения, я проговорила тихо, глядя на виконта снизу-вверх:
– У меня будет муж. Черный принц. Он защитит меня от всех. И от вас.
Де Жерон наклонился еще ближе, и я почувствовала его дыхание у себя на щеке.
– Черный принц лично поручил мне защищать тебя, Элизабет, – прошептал он. – Чтобы ни случилось и до конца жизни.
Он выпрямился и отшагнул, затем добавил:
– Я приходил сказать, что палуба очищена, а мы покинули зону опасности, и вы можете вернуться к себе.
Потом развернулся, швырнув корсет на кровать, и вышел прочь.
Глава 16
От такой грубости я оторопела и некоторое время переводила взгляд с двери на корсет, что фривольно валяется на чужой постели.
Смущенная, словно Бенара в лавке женского белья, я спешно покинула каюту. Лишь, когда лицо обдало соленым ветром, осознала, что оставила корсет на кровати виконта. От мысли, что придется идти по палубе с интимной деталью туалета запылали уши, а когда представила, как вновь возвращаюсь в каюту виконта, стало совсем не по себе.
– Я все-таки заберу корсет, – бормотала я, пока ноги несли меня подальше. – Обязательно заберу. Не ему же оставлять!
Я миновала грот-мачту, а поднявшись по ступенькам, направилась корме. О нападении магнакарид напоминали лишь редкие ошметки панцирей и щупалец, которые уже не выглядят так внушительно. С ними споро расправляются матросы, сволакивая к бортам и выбрасывая за борт.
Я слегка приподняла юбку и осторожно перешагнула через очередное щупальце, но, завидев двух матросов, растерялась.
Не зная, как себя вести, присела в книксене, а они, заметив мое замешательство, бросились на помощь. Один из моряков белозубо улыбнулся и отправил щупальце за борт.
– Благодарю, милорды, – произнесла я после небольшой паузы.
Матросы недоуменно переглянулись, а тот, что постарше, сказал:
– Забавная вы, леди Черной Пустоши.
При этом моряк так широко улыбался, что я сама не заметила, как губы растянулись в улыбке.
Раздался возмущенный писк и хлопанье крыльев. Дракончик шумно приземлился на плечо и, впившись крохотными коготками в ткань платья, пыхнул на матросов серым облачком.
Моряки расхохотались.
– И зверь у вас тоже забавный, леди, – осмелев, сказал младший матрос.
– Он не хотел ничего дурного, – поспешила я оправдать враждебность дракончика. – Просто беспокоится, что потерял меня.
Я провела ладонью по гладкой спинке, вызвав писк дракончика, который, в следующую секунду снова пыхнул на моряков облачком. На этот раз черным.
– Диларион, – проговорила я смущенно.
– Хорошо, что вы такая, – протянул моряк.
– Забавная? – переспросила я.
– Настоящая, – серьезно ответили мне. – Вас любят животные, вас любят люди. Вас невозможно не любить. Черной Пустоши нужна такая леди. Очень нужна.
Не успела я как следует смутиться, тот, что помладше, хитро улыбнулся и, глянув по сторонам, произнес:
– Да и господина виконта половником вы знатно отходили! Сразу видно, не какая-то примороженная фифа, что закатывает глаза и зажимает пальцами нос, услышав хорошую шутку!
Я оторопело захлопала ресницами, чувствуя, что краснею, и поспешила прояснить:
