– Виконт? – произнесла, отсаживаясь подальше. – Вы неважно выглядите. Может вам стоит…
– Молчи, ради богов, – проговорил он сквозь зубы, – или клянусь святым воинством… Просто молчи.
– Вы же не станете, – снова начала я.
– Молчи! – рявкнул он и я подпрыгнула на кровати, ощутив, как сердце зашлось в бешеном скаче.
Я огляделась в поисках сама не поняла, чего и, пока пыталась сообразить, де Жерон бросил мне на колени скомканную шаль.
Поспешно закутавшись в теплую шерсть, сообразила, что искала именно ее, чтобы прикрыться.
Де Жерон отвел глаза, шумно выдохнув, и принялся мерить шагами каюту. Он ходил молча, не глядя на меня, потом застыл у окна, вглядываясь в ночь, и тихо проговорил.
– Никто не верил, что вы вернетесь живой, Элизабет. Ни одна живая душа.
Я сглотнула, и попыталась возразить, сказать, что он сильно преувеличивает, но виконт оборвал меня. На этот раз грубо.
– Молчать.
Сказано было тихо, но у виконта дрогнул при этом голос. Мое сердце остановилось, а потом застучало с утроенной скоростью, словно намерено выскочить из груди.
– Мне плевать на все, что вы скажете, – отчеканил виконт. – Ваш безголовый поступок стоил жизни человеку. Насильнику и негодяю, да. Но человеку. Ваш побег с корабля едва не стоил жизни нескольким матросам. Чтобы вы понимали, здесь почти вся команда связана родственными узами. Так принято на море, в том числе в рамках вопросов безопасности и преданности общему делу. Сэм собирал свою команду несколько лет.
– Виконт, – пискнула я, но он не услышал, или не хотел услышать.
– Вы знаете, в чем заключаются обязанности леди, Элизабет?
Мой подбородок дрогнул несколько раз, прежде, чем смогла ответить.
– В заботе о моем муже и господине, – смиренно произнесла я. – И о его людях. О королевстве.
Виконт выдержал паузу, прежде чем продолжить. С силой втянув воздух и выдохнув, он тряхнул головой и повернул ко мне голову. Я отшатнулась. На миг показалось, ярость голубого огня его глаз прожжет насквозь.
– Вот именно! – зло воскликнул он. – О людях! Людях! Если вам встречалось ранее это слово. Ваша безголовость, безответственность и крайняя, невиданная мной прежде степень эгоизма посеяла семена ненависти на корабле. Или вы думаете, матросы забудут о произошедшем? Не те, которых били… которых не было бы уже, вернись вы на несколько минут позже. Думаете, Сердао Соленый забудет о том, что сделали с кузеном его матери? Или Вардис Длинный простит остальным обиду, нанесенную брату?
Мои пальцы непроизвольно поднялись и коснулись мокрых щек.
– Виконт, – слабо пробормотала я. – Это жестоко. Это слишком жестоко.
Но меня снова не услышали.
– Хорошо же начинается становление леди Черной Пустоши, – добил виконт.
– Вы не смеете, – начала я, уже не в силах скрывать рыдания.
– Это вы не смеете, – отчеканил де Жерон. – Не смеете думать только о себе. И если вам плевать на то, что было со мной… С человеком, которому Черный принц, который мне больше… ближе… ближе самого родного из людей, доверил доставить его невесту в целости и сохранности. Если вам плевать на меня и мою заботу о вас, что вы усиленно демонстрируете с самого начала нашей встречи, вы не имеете права плевать на людей, если от вас зависят их жизни!
Виконт отвернулся и в следующий миг его кулак впечатался в стену, прошибив ее насквозь.
Я закричала, подпрыгнув на кровати, отскочила назад, но за первым ударом последовал второй… третий… Крепко зажмурившись, я продолжила визжать, сжавшись в комок, а когда открыла глаза, все закончилось. Виконт стоял, устало облокотившись о стену спиной.
– Вам стоит… вам стоит сдерживать свой гнев, – пролепетала я, рыдая.
– А вам, леди, стоит хоть немного подружиться с головой и с совестью, – устало сказал виконт. – И научиться думать не только о себе и сиюминутных желаниях.
– Я не такая, – прошептала я.
– К несчастью, я хорошо знаю женщин, – сказал виконт. – Поверьте, их желания подобны флюгеру, который меняет направление по нескольку раз в минуту. И ты, Лиз… ты типичная женщина. Я надеялся, что Черному принцу, наконец, повезло. Очень надеялся… Но нет.
Я сглотнула, положив ладони на горло, которое сдавило обидой, словно слова виконта принялись душить меня.
– Если вы все сказали, – прорыдала я, – молю, оставьте меня одну.
Виконт посмотрел на меня взглядом, которым обычно смотрят на умственно отсталых людей.
– Оставить? – переспросил он холодно. – При всем моем желании, не могу, леди. А теперь идите спать, или в купальню, или к самому морскому дьяволу, только не покидая каюты. На мое счастье, это последняя ночь, которую вынужден провести с вами наедине. Завтра мы прибываем в Черную
