Герцог, который слышал, что говорю, истинным слухом, победно захохотал, запрокинув голову.
Я закрыла ладонями глаза, отказываясь смотреть на то, как снова потеряю любимого, только в этот раз некому посадить меня на коня и увезти домой, в Пустошь… Внезапно поняла, что по иронии судьбы все-таки прибуду домой в чужом седле, в качестве рабыни жестокого и порочного мерзавца.
В следующий миг победный хохот герцога сменился ревом.
Истошный крик пронзил пространство и какое-то время существовал только он.
Когда открыла глаза, увидела, что герцог по-прежнему возвышается над виконтом, но надменность покинула его искаженное от боли и недоумения лицо. Я перевела взгляд вниз и завизжала, когда увидела, как светлые кюлоты герцога окрасилось в багровый. В следующий миг лезвие пропороло де Луа живот, и я снова заслонилась ладонями, чтобы не видеть такую страшную и мучительную смерть.
Соскользнув с коня и упав на четвереньки, я содрогнулась от спазмов, сотрясающих нутро. Казалось, прошла целая вечность, пока я сидела, раскачиваясь, зажмурив глаза с такой силой, словно не собиралась больше смотреть на мир, созданный светлыми богами.
Родные руки обняли меня и привлекли к себе.
Из груди Дагрея вырвался стон, когда ощутила, как он опускается рядом на колени. Не разжимая век, я вцепилась в его руку обеими ладонями и притянула к себе. Меня прижали еще крепче и поцеловали в висок.
– Я обещал, что не оставлю тебя, Лиззи, – прошептал Дагрей мне на ухо, и я расплакалась от облегчения.
По-прежнему не открывая глаз, притиснулась ближе, и, обхватив за шею обеими руками, я стала всхлипывать, как маленькая, когда, забравшись к отцу на колени, жаловалась на несправедливость светлого мира детства.
Меня гладили по голове, плечам, бормотали что-то успокаивающее и понемногу от звуков родного голоса я стала приходить в себя.
Все еще не выпуская любимого из объятий, я хрипло прошептала:
– Обещай мне еще кое-что, Дагрей.
– Все, что угодно, – тут же выдохнули в ухо.
Я отстранилась и, открыв глаза серьезно посмотрела на Дагрея.
– Обещай, что никогда не умрешь.
Дагрей сглотнул, но ответил без промедления.
– Обещаю, Лиззи. Даже клянусь, что постараюсь… Что сделаю все от меня зависящее, что если надо, брошу вызов самой бездне и темным богам…
Я снова порывисто обняла его и прошептала:
– Ты обещал, Дагрей.
Меня погладили по голове и плечам и ответили:
– Да. Обещал.
Еще несколько мгновений мы сидели, обнявшись, но потом виконт мягко отстранил меня и сказал:
– Нам надо ехать. Николаус обещал придумать, как избавиться от Каравары. Нам нужно успеть в Черную Пустошь, прежде чем это чудовище нас нагонит.
Я замешкалась на секунду и высказала самый страшный страх:
– Если Бенаре не удастся его одолеть…
– По твоей Бенаре не скажешь, что ей может что-то не удастся, – попытался успокоить меня виконт и протянул руку, помогая подняться.
Он усадил меня на спину того же коня, на котором ехала сюда, сам же подманил вороного жеребца, на котором прибыл герцог де Луа.
Пришпорив коней, мы помчались по направлению к древнему лесу.
Мимо понеслись огненные реки, и я закашлялась от сухости воздуха. Держа поводья в одной руке, другой расслабила ворот и растрепала волосы.
Огненная река справа забурлила и принялась подниматься над берегами. Прежде, чем успела что-то понять, от потока лавы отделился еще один, и ринулся нам наперерез, словно хотел остановить. Конь виконта поднялся в воздух и перелетел через ручей раскаленной лавы одним махом.
Я успела подумать, что не имею права на ошибку, когда ощутила, как конь подо мной присел и оттолкнулся всеми копытами сразу. Время словно остановилось, когда я неслась над ало-желтым ручьем. Животное тяжело приземлилось, меня мотнуло вперед, и, если бы не обхватила бока лошади ногами и не уперлась ладонью в гриву, перелетела бы через голову животного. Каким-то чудом я снова оказалась в седле, а Дагрей прокричал сбоку:
– Я знал, что ты справишься, девочка!
Благодарно улыбнувшись ему, я чуть поддала пятками коню, двигая его вперед и направляя еще через один ручей.
Когда иссушающие воздух потоки остались позади, виконт крикнул:
– Моя жена не только самая красивая, но и самая ловкая.
Я улыбнулась и смущенно ответила:
– Пока еще не жена! Хотя, когда ты назвал меня своей перед герцогом де Луа, я подумала, что невозможно быть счастливее. Я глупая, да?
