— Это был бы хороший повод, — снова вынужден был согласиться он, — И кто, по-твоему, это может быть?
— Да ладно тебе, полковник! — Альберт нарочито отвернувшись, перегнулся через ограду и опустил взгляд на темную воду, — У кого была информация о режиме движения Селеверстова? Кто мог знать об ограблении склада союзников и притащить «Термиты» в Россию? У кого в распоряжении есть спецы, способные взорвать их, ориентируясь по изображению с дорожных камер? И самое главное, полковник, у кого есть повод так сильно не любить «Жадид»?
Полковник слушал агента, и понимание проникало в его мозг, как дым в щели кирпичной печи. Медленно, но неизбежно.
Глава 10
26 августа. 20:20
— Он один? — спросил Завьялов с ходу, завалившись в приемную Директора.
— Один, — совершенно не удивившись спешащей наглости посетителя сообщила секретарша.
Полковник буквально заставил себя ради соблюдения хоть какого-то подобия вежливости коротко ударить по двери кабинета костяшкой указательного пальца. Три раза. Меньше чем за секунду. Потом нажал на ручку и толкнул дверь.
Генерал сидел, поставив локти на стол и уперев подбородок в кулаки.
Он мазнул взглядом по двери и, вернув его на экран своего моноблока, буркнул:
— Входи, полковник! Не стесняйся!
Завьялов прикрыл за собой дверь и направился к креслу, в котором сидел с утра.
— Я вижу и слышу все, что происходит у вас в штабе, — протянул Бородин, — есть что-то, что я упустил?
Не торопясь отвечать на вопрос начальника, Завьялов расположился в кресле, одернул полы пиджака, поправил галстук и испытующе посмотрел на генерала.
— Ну что ты меня буравишь взглядом? Дырку хочешь проделать? — хмыкнул последний.
Завьялов, как, пожалуй, и большинство успешных работников их специфического агентства, не был склонен вываливать факты в начале разговора, словно картошку из самоопрокидывающегося кузова. Ему импонировала манера легких намеков и постепенного стягивания покрывала неведения с обнаженных фигур фактов. Но сейчас ему было сложно сдерживаться. Главные слова, которые он хотел сказать генералу, буквально жгли ему горло. И все же он сделал попытку.
— Есть некоторая вероятность того, что Альберт раскопал место, где предположительно прячут профессора.
Генерал хотел бы порадоваться, но та манера, с которой полковник преподносил эти радостные вести, совершенно явно говорила о том, что радоваться было преждевременно.
— Это не самые плохие новости, — попробовал он аккуратно ухватить нить.
— Прекрасные новости, — согласился полковник, но его лицо осталось бесстрастным, а взгляд тяжелым, — ты был прав, генерал. Прав на сто процентов.
— Прав в чем? — осторожно уточнил Бородин, стараясь не раздражаться. Во-первых, он тоже предпочитал не швырять факты в лицо собеседникам, словно мокрую тряпку. Скорее подавать аккуратно, как пальто даме. Во-вторых, он хорошо знал полковника, и очень четко понимал, что у того были серьезные основания вести себя таким образом.
— В том, что решил, так скажем, «пригласить» Альберта, — с готовностью пояснил Завьялов. Но воодушевления в его голосе совершенно не прибавилось, — Он делает простые шаги. Задает простые вопросы. Видит очевидные, вроде бы, вещи…
— Но, при этом, никто другой не может до этого додуматься, — понимающе кивнул генерал, совершенно четко осознававший, о чем говорит начальник службы безопасности Наногорода.
— Точно, — прикрыл глаза полковник, — И самое главное, он дает результат. Со стороны это кажется каким-то фокусом…
— Фокус — плохое слово, Константин Федорович, — ухмыльнулся Бородин, — скорее магия. Я видел, как работает Альберт. Ты можешь мне не рассказывать. Что же беспокоит тебя во всем этом?
— Беспокоит… — эхом повторил полковник, прислушиваясь к ощущениям в висках и груди. Опасаясь несвоевременного появления «шариков» раздражения. Но все было спокойно. Пока спокойно.
— Что не так, полковник? — снова спросил Бородин.
— Помнишь, раньше, пока ты еще не сослал меня в чертов Нанофорт, ты частенько сетовал на то, что мы впустую тратим колоссальные возможности
