– То-то. Гром и молния! Ладно, иди.
Маленький фьорд, неприметный с моря, открылся за лесистым мысом. Отвесные высокие скалы нависали над водной гладью. Базальтовые породы перемежались ракушечником с меловой и песчаной консистенцией.
Зеркальное отражение песчано-жёлтых с чёрными прослойками скальных стен рябило. Красные коралловые рифы остроконечными древовидными отростками обнажились из-под воды. Спокойная тёмно-зелёная вода отгородилась от обычного морского простора естественным волноломом из ракушечных выступов. В тихой заводи играла мелкая рыбёшка. Пышная зелень мелколиственных кустарников и колючих деревьев, увитая тропическими лианами, свешивалась до самой воды. Естественная арка, промытая бесчисленными штормами в ракушечной породе, открылась взору пиратов, когда их корабль обогнул мыс и миновал скальную стену. Высота арочных ворот позволяла в штиль беспрепятственно пройти через них в устье фьорда.
– Малый ход! – скомандовал капитан Смигл, и судно замедлилось. – Встать на якорь!
– Есть, встать на якорь! – хрипло повторил боцман. Якорь флагмана полетел за борт.
– На закате будем штурмовать крепость отсюда. Как раз подтянется наша эскадра, – сказал Смигл боцману, почёсываясь за ухом.
– Может, ночью штурмовать лучше? – спросил лениво боцман, разгрызая панцири жареных креветок и выплевывая шелуху за борт.
– Нутром чую, не стоит, – помотал головой Смигл. – В крепости, скорее всего, ждут именно этого. Захват крепости начнём на закате, как только восточное солнце ляжет на море. Сухопутный народ разморен жарой. Организм клонит ко сну, поэтому активного сопротивления крепость не окажет.
– Мой капитан, ты не забыл? У них есть всякие там дьявольские штучки. Наверняка найдётся и то, чего мы не знаем.
– Всё, что угодно, только не оружие. Если бы в крепости имелось подходящее оружие, то они его бы давно применили. Вряд ли. Мы пойдём малой группой на их быстроходной посудине. Высадимся на берег, а этот «катер», как называют его пленные, отправим за новой группой, и так, пока все наши бойцы не окажутся на берегу. Лестницы, крюки, оружие, бочки с порохом наши люди подвезут на шлюпках. Я полагаю, вечерять будем уже в крепости.
Капитан Смигл прищурился, всматриваясь в закатную линию пылающего горизонта. Предвечерняя сизая дымка поднималась с воды. Испарения затмевали низко сидящий диск северного солнца. Огромная рыба Немезида опустила искрящийся хвост в морскую пучину. Красно-фиолетовая дорожка заката стелилась по воде. Однако восточное солнце не торопилось закончить долгий весенний день. Золотая рыбка радостно танцевала в небесной синеве.
– Красивые места, – нарушил молчание боцман. Он с удовольствием оглядывал природу и новые места. – Была б у меня семья, я бы остался здесь жить. Завёл бы хозяйство, детишек сопливых, жену-лапушку. Мотаюсь по свету как неприкаянный по морям, по волнам.
– Что? Охота к берегу прибиться? – спросил кок, ловко счищая чешую с очередной рыбины и отправляя её в корзину.
Корабельный кот с толстым брюхом сидел поодаль. Он сыто покачивался из стороны в сторону. Соловые глаза следили за бьющей хвостом сильной рыбиной. Удар хвоста этой великанши мог стоить мохнатому обжоре здоровья.
– А тебе, старый пират? Какая радость болтаться по миру как бревну в шторм? Посмотри на себя, на кого похож стал? Совсем одичал. Зарос. Завшивел.
Кот лениво почесал задней лапой за ухом.
– Пожалуй, – кивнул кок, взглянув на боцмана исподлобья. – Что, в крепости ладных бабёнок не найдётся для нас? Да если нас отмыть, побрить да приодеть, то можно и в свет выпускать. С властями бы сторговаться, глядишь, и осели бы в здешних местах. Да? – он обернулся к коту. – Старый разбойник, кис-кис, иди сюда. Хочешь молочка домашнего? А?
Кот сыто жмурился и громко мурлыкал.
– Капитан Смигл не отпустит, небось, – засомневался кок.
– Отпустит. Я думаю, он и сам не прочь, если попадётся зазноба.
– Не знаю, – кок с недоверием пожал плечами.
Он отложил ножик в сторону, собрал чешую, плавники, рыбьи отходы и выбросил это за борт. Толстяк плеснул из кувшина на руки и отёр их о фартук, затем подозвал матроса с тряпкой, чтобы тот вымыл палубу. Багровая закатная рыба-солнце подкатилась к морскому ночлегу и окунулась в море. Это было сигналом к захвату крепости. Пираты встрепенулись, засуетились.
Катер затарахтел, чихнул выхлопными газами и уверенно отчалил от флагмана, направляясь прямым курсом под арочный свод в скалах. Корабли эскадры были на подходе. Отлив сменился приливом. Дневной зной отступил перед вечерней зарёй, уступая место влажной морской прохладе. Закатную тишину и благодать нарушали лишь крики неугомонных чаек, дерущихся за лучшую добычу, и звуки дьявольского движителя удаляющегося катера…
За арочными сводами узкий фьорд стал совершенно тесным для быстроходного судна. Заросли белой дикой розы вперемежку с белоцветьем кизила и тёрна подступили к краям выполаживающихся склонов скал. Запах от цветущих кустов и трав долетел до ноздрей пиратов. Берег ароматно пах весной. Получасовое путешествие среди буйства зелени – и они подплыли к незакрытым воротам морской крепости. Судно сбавило ход, и с палубы на берег соскочили четыре пирата – группа разведки и группа прикрытия. Остальные разбойники остались на катере и с волнением ожидали развития событий. Перед
