– Командир, что это? – второй пилот показывал пальцем на локатор-поиск. – Вижу цель на семнадцать часов. Скорость объекта крейсерская, высота – восемьсот пятьдесят, курс – девяносто. Место встречи через три минуты сорок пять секунд, три минуты сорок три секунды, три минуты сорок одна секунда…
– Высота тысяча пятьдесят! Курс прежний. Запроси, кто это.
– Борт «два ноля пятьдесят один» запрашивает неизвестный борт по курсу девяносто. Кто вы?
– Они не отвечают, – сказал радист, поправляя наушники. – Что делать?
– Запрашивай Землю о посадке на запасной частоте.
– Есть, командир! Земля, Земля! Вызывает борт «Голубая звезда Атлантиды»…
Космодиспетчер и дежурный электрик разложили газетку «Пирог изобилия» на свободном стуле. Жирная селёдка поблёскивала сизым бочком в золотистом соевом масле, налитом в пластиковую тарелку. Фигурный батон кукурузного хлеба, нарезанный и запаянный в антимикробную пленку, примостился на сиденье рядом со спинкой стула. Запотевшая бутылка крепкого борнеола соседствовала с зелёными перьями лука и чеснока. Ветчина из мяса оленя гуанако ломтями розовела на передовице вечерней газеты. Запах пиршества распространился на всю космическую диспетчерскую.
– Ну, дорогой, за ремонт посадочной полосы! Поехали! Какая ветчинка! Мм!..
– За ремонт! Сегодня чудесная погода, дорогой!
– Воистину так! Хорошо сидим! Да? Где ветчинку брал? Президентская?
– В буфете президента сестрёнку попросил.
– Она как там оказалась?
– Журналистка. Брала интервью у «белых медведиц» для газеты «Мы, Атланты».
– О! Хорошая сестрёнка! Молодая? Познакомь?
– У неё уже есть на примете такой же ненормальный, как и она. Да и характер у девахи, я тебе скажу, не для домашних посиделок! Хищница! Барракуда! Я её сам боюсь.
– Плоды матриархата! Куда мы, мужики, смотрим?
– И не говори, дорогой. Точно! Ещё по пятьдесят?
– Давай, но только по одной и баста! Мне ведь чинить кабель опять-таки!
– За успешный ремонт!
– За него, будь он неладен, посреди ночи! Такой сон мне снился, жаль, не досмотрел! Ох! Крепкий борнеол у тебя, однако, парламентской перегонки! Из того же буфета, небось?
– Понравился? Это мне дедушка презентовал.
– Кто у нас дедушка будет?
– Дед Мороз с Лунарии.
– Тогда ясно. У них там снабжение на высшем уровне.
– Но и цены астрономические.
– Зарплаты, надо полагать, с нашими доходами не сравнить. В Дельфинополе народ бунтует. Слышал? Перемен требует. Эпоха перемен для атлантов к добру не приведёт, ей-ей! Ты как думаешь?
– Я не астролог. Давай по чуть-чуть? На посошок. Смотри, ветчинку не доели. Пропадёт, жалко будет.
– Жалко. Ладно, ёлкин пень, на посошок!..
– Что они там, спят что ли? Командир, не лететь же нам обратно? – спросил штурман, протирая переносицу и разминая уставшие мышцы бровей. – Глаза слипаются! Сотрудники секретной базы, хреновы специалисты!
– Включить инфракрасный обзор!
– Есть инфракрасный обзор!
– Включить тепловизор! Доложить инфракрасный и тепловой анализ обстановки на космодроме «Дельфинополь-1»! Слежение цели!
– Есть слежение цели. Командир, в квадрате «Б-5» вижу тепловое поле неопознанного объекта, угловой размер – полтора на два с половиной градуса. Линейные размеры теплового ядра имеют диаметр двести пятьдесят семь с половиной метров. Температура ядра – сорок два градуса водяной шкалы. Инфракрасный режим дает слабо размытые контуры. Форма неизвестного объекта – усечённый конус. Больше он похож на перевернутую вверх дном суповую тарелку. Неопознанный объект сопровождает нас. Беру в перекрестие прицела. Цель размывает контуры и исчезает с экранов анализаторов. Цель исчезла. Тепловое поле меняет цвет. Ядро растаяло. На экране тепловизора остался лишь след объекта. Космодром чист. Хм! Испарились! Куда наши службы смотрят!?
