Толпа опасливо расступилась, и тележка с зеркалом подъехала к существу. Профессор внимательно всмотрелся в зеркальное отражение.
– Это и есть решение моего уравнения? Не может быть! Где запись частотных фильтров?
– Вот здесь, Профессор!
– Ага! Я так и знал, что вы забудете о подстройке гравитационных потенциалов четырёхмерного континуума! Двоечники! Разгильдяи! Кто, я вас спрашиваю, там в зеркале? Это существо как называется? Ну? Не слышу ответа.
Главный психолог локтем пихнул младшего научного сотрудника в бок. Тот сердито ответил ему тем же. Они, с минуту безмолвствуя, перепихивались. Пауза затянулась. Профессор хладнокровно выжидал.
– Ну-с, я жду.
– Квантовая Единица Нестандартной Темпорально-Амплитудной Вариации Реальности. Или просто – К-К-КЕНТАВР, Профессор! – скороговоркой и заикаясь, наконец-то выпалил младший научный сотрудник, не моргнув глазом.
– О, моя бедная жена! – вскричал Профессор, не в силах сдержать нахлынувшие эмоции, и тихое ржание эхом отразилось от стен лаборатории.
– Прекрасно, – сказал программист, отвечающий за управляющую часть эксперимента, и снял шлем виртуальной реальности.
Он неспешно отстегнул сенсорные перчатки с датчиками виртуальных рецепторов и отсоединил чип комбинезона от входного порта лабораторного компьютера.
– Программа эволюции без сомнения требует доработки. По моим понятиям не хватает полноты данных, также отсутствуют начальные условия в волновых уравнениях нестационарных процессов. Что будем делать? – и он обернулся к ведущему генетику лаборатории «Миссия в Будущее».
– Как что? Собирать дополнительные данные, по возможности. Пригласим нашего уважаемого Профессора по компьютерному моделированию.
– Того самого? – робко спросил молодой человек.
– Конечно, «того самого», – передразнил коллегу ведущий генетик. – И с его помощью будем подбирать начальные и краевые условия для нестационарных процессов в ходе «настольной» эволюции. Деньги из государственной казны нам выделили? Выделили. Отрабатывать их надо? Надо. Между прочим, проект «Миссия в Будущее» инспектируется чиновниками из сената Атлантиды. Леди сенаторы регулярно требуют подробной отчётности и торопят нас со сроками проведения эксперимента.
Замигала надпись входного табло, телекамеры исправно передали изображение гостей на дежурные мониторы.
– У нас посетители, пригласи, – взглянув на экран дисплея, сказал ведущий генетик.
Программист с неохотой подошёл к входной двери Вычислительного Центра лаборатории, разблокировал замки и пригласил посетителей. Их было двое: хорошенькая белокурая девушка с электронным блокнотом, секретарь Профессора, и «тот самый» Профессор личной персоной. Программист старательно смотрел под ноги, на локоны девушки, в лицо Профессору и на его галстук весёленькой расцветки, болтающийся на голой шее – куда угодно, только не на его мощный лошадиный круп – экспериментальный казус коллег-генетиков.
После многочисленных расчётов с применением наимощнейших терабайтных компьютерных мозгов и усердных трудов сотрудников «Миссии в Будущее» по подготовке к очередному испытанию теории эволюции была предпринята вторая попытка – создать разумное гибридное существо. На этот раз атланты надумали спроектировать и воплотить плод нестандартного воображения в «хомо сапиенс акватикус».
Человек-ихтиандр, как общая конечная цель всего проекта «Миссия в Будущее», должен был занять иную экологическую нишу на планете Земля. Профессор, он же Квантовая Единица Нестандартной Темпорально-Амплитудной Вариации Реальности или по-простому Кентавр, громко цокая уже подкованными копытами по керамопластиковым плиткам лаборатории, носился галопом как конь от компьютера до трипьютера и от стенда до аквариума- бассейна, чтобы семь раз пересчитать базовую модель и сверить её с ходом эволюции в эксперименте. Температура «первичного бульончика» доползла до расчётной отметки. Солёность воды в промилях достигла необходимой концентрации. Физические поля наложились на требуемый рисунок диаграмм четырёхмерного континуума, и комнатная эволюция стартовала.
Вскоре в аквариуме-бассейне плавали первые результаты опытов лаборатории «Миссия в Будущее». Опытные образцы, будучи ещё в юном, почти «икряном» возрасте, резвились в воде как рыбы, порой выпрыгивая из воды на два-три метра, чтобы сверкнуть сине-зелёной чешуёй в свете галогеновых ламп и вновь уйти вглубь водоема. Мальки химер росли так быстро, что в течение нескольких дней превратились в молодое любопытное поколение, которое пришлось спешно обучать начальным знаниям по всем видам предметов.
Компьютерщикам экстренно пришлось разрабатывать подводные мониторы и клавиатуры для общения водяной молодёжи с сухопутными учителями. Уроки проходили весело и непринужденно. Общешкольный курс ученики усвоили в целом достаточно хорошо. Но вопросы «Почему?» и «Зачем?» только и сыпались на головы преподавателей как из рога изобилия. Прошло совсем немного времени, и подопечные стали определяться с будущими профессиями. А потом, потом пришло время подводной весны и влюблённости. И тут началось такое!..
