– Хотя я по-прежнему считаю, что оно должно иметь объяснение. Ведь если бы волшебство нельзя было никак объяснить, в него никто бы не захотел поверить. Кому нужно было бы такое волшебство!
– Которое нельзя понять, к которому нельзя приблизиться, – вторила ему Сказка.
– Ты права, Сказка! – воскликнул вдохновлённый Холмс.
– Вы сейчас не такой, как обычно, – и вы больше похожи на поэта, чем на детектива, – улыбаясь, заметила Сказка.
– А я и есть поэт, – ты разве не знала?! Поэзия – моя вторая страсть!
– Я думала, вторая страсть Шерлока Холмса – музыка…
– Да? Может быть… уже и не припомню. Ну, а моя – поэзия, хотя музыку я тоже очень люблю.
– Мне хочется сказать вам… – промолвила Сказка, и внезапно растеряла слова. Но тут же собралась с мыслью: – я чувствую себя защищённой рядом с вами, хотя как могут книги защитить друг друга…
– Дело в том, что ты сама становишься смелой.
– Да, в вашем присутствии…
Книги одновременно прервали танец и посмотрели друг другу в глаза.
– А я рядом с тобой чувствую себя сказочным детективом, – отвечал признанием на признание Холмс, – я чувствую, что могу заниматься не только расследованиями, но ещё и проводить время с детьми, например: рассказывать им небылицы, кататься вместе с ними на волшебной карусели. И, вдобавок, мне нравиться танцевать вместе с тобой и даже просто наблюдать за тем, как падают листья. Будь со мной на «ты», Сказка!
Некоторое время спустя Сказка спросила:
– Тебе не кажется, что это путешествие превращает нас в людей, то есть улучшает нашу память?
– Не кажется, – потому что это действительно происходит. Мы помним теперь больше, чем прежде, или можно просто сказать: мы помним. Замечаемые нами вещи обретают смысл, как и проживаемые мгновения. Да и, между прочим, многие книги делятся с читателем не только своей историей, но и вот такими мгновениями, как эти.
– Это удивительные мгновения. В них и заключается волшебство, – произнесла Сказка.
Внезапно Холмс, Сказка, Том и Маг остановились, встретились взглядами, после чего посмотрели на Странничку. Все вместе подошли к ней и обняли её.
– Милая Странничка, благодаря тебе наши сердца встретились, – сказал за всех Том, – и никакие слова не передадут нашей тебе благодарности.
8
На окраине парка друзья услышали оклик:
– Эй, кто вы такие?
Неужели их заметили люди? Но ведь это, кажется, возможно. Для людей книги не могут быть живыми существами. Тогда, кто же их окликнул?
Посмотрев вокруг, они увидели компанию из трёх книг. Одна выделялась большим ростом, на её обложке было изображено женское лицо и лужа крови. Лунная ночь, маленький городок, расположенный вблизи леса, и человек с внешностью мертвеца, идущий в тусклом свете фонарей по пустынной дороге, были представлены на обложке другой. Мягкую и давно потерявшую свежесть лицевую поверхность третьей книги занимали предметы женской косметики и парфюмерии, среди которых лежал обагрённый кровью столовый нож.
Незнакомцы двигались в их сторону.
– Ни у кого часом не возникает чувства наподобие тревоги? – спросил у друзей Том.
Холмс, Странничка и Сказка словно бы не услышали вопроса, – вероятно, потому, что испытывали то, о чём говорил Том. А Маг в ответ пожала плечами.
– А я вот чувствую знакомый запах… – сказал Том.
– Что ещё за запах? – спросила у него заметно обеспокоенная Сказка.
– Тот самый, дорогая, тот самый запах войны…
Приблизившись к ним, незнакомцы остановились и принялись изучать их внешность.
– По обложкам вашим так сразу и не скажешь, что вы за птицы, – произнёс высокорослый.
– Зато по вашим сразу всё становится ясно, – заметил Холмс.
– Ну, не скажите… внешность бывает обманчивой, – с ухмылкой, прищурив глаз, произнёс высокорослый… Впрочем, по вам можно догадаться, что вы детектив, а по вашей несчастной подружке, что она из разряда детской литературы. Вопрос вызывают двое других и то – не в обиду будет сказано – приведение, которое находится между вами…
Услышав о привидении, двое его приятелей зашлись от смеха.
– Кому-то из вас полоска скотча бы не помешала, верно? – произнесла во время передышки маленькая, помятая книга, а после вновь схватилась за живот.
