А потом Вертизаду надоело корчить паяца. Он бросился на Хомака, силясь поднять его на вилы, отвлекая соперника истошным воплем:
— Осеменю!..
Братислав неожиданно поднырнул под вилы — те его только по щеке чиркнули — да как хряпнет топором в лицо. А у Вертизада лицо — довольно смазливое, как для мутанта. Было.
Пытаясь защитить красоту, Вертизад выронил вилы и ну ладонями закрываться. Но Братислав Хомак уже вошёл в раж: он рубил мутанту лицо пополам с ладонями, отсекал пальцы, скулы, нос. И приговаривал:
— Получай! Получай! Это тебе за осеменение! А вот это — за Клавичека! Запомнишь Клавичека, гамнюк! Ещё получи!
Остановился Братислав только тогда, когда соперник с полчаса пролежал на песке гладиаторской арены. Лицо Вертизада к тому времени походило на изящно выдолбленную деревянную ложку.
— Кажется, он победил, — с неудовольствием констатировал Супскис, — на сегодня всё. Поединок закончен.
Только и после официальной отмашки Братислав не успокоился. Он всё далее крушил вертизадовы останки под бурные рукоплескания и радостный рёв зрителей. Мутанты такие зрелища особенно ценят.
Пан Щепаньски думал было лично спуститься на арену, остановить парня — но отчего-то страшно стало спускаться. Что, как попадёт по лицу топором от неадекватного поединщика?
Отряд капитана Суздальцева окопался в берёзовом лесу, немного в стороне от нахоженных троп в Березань, но и не так, чтобы очень далеко. Кое-что с Березанью их ещё связывало. Сначала — капитан Багров, пока он ещё находился на излечении «Хирургов через заборы». Потом, после счастливого бегства Багрова — посланные в Столичную Елань рядовые Хрусталёв и Рябинович. Ведь парни под конец работы экспедиции обязательно вернутся в Березань: так договорились.
Слишком рано ребят не ждали, вот и просчитались чуток. Ну кто же мог подумать, что со Славомиром Костичем случится беда, которая и их приведёт втроём с ним в такую гиблую засаду? Никто бы не мог. Ибо соваться в Березань после чудесного побега раненого капитана — это уже испытывать судьбу на прочность. Знали бы Хрусталёв и Рябинович… Но не знали. Догадаться бы вовремя Суздальцеву… Но вышло не вовремя.
Догадаться пришлось позавчера, когда со стороны Березани донеслись звуки автоматной стрельбы. Долгий, довольно интенсивный бой чуть приостановился, чтобы завершиться впечатляющим взрывом. Бабах — и в селении тишина.
— Это наши мины! — предугадал Мамедов, светясь от великой гордости. — Там, в подвале! Ух, как рвануло!
Мины в подвале расставлял в основном он. Сделал это несколько небрежно, что — в результате — спасло жизнь знакомому с его почерком капитану Багрову. Капитан сумел набрать в подвале оружия и притом не подорваться. А кто-то другой не сумел. Неужели наши? — гадал Суздальцев. К сожалению, было похоже. Если у Рябиновича и Хрусталёва кончились патроны, — а как им не кончиться в том автоматном крошилове?..
Подробнее о случае с Хрусталёвым, Рябиновичем и Костичем капитану Суздальцеву поведал «язык» — мутант в красной балаклаве, пойманный вчера в лесу близ тропы от Березани. Мутанты, конечно, бывают разными, попадаются и неразговорчивые, но этот — исключительно «шуганный», примерно того же подтипа, что и Сопля, но глупее. На такого чуть надави — выложит всё: правду, ложь, глупые домыслы. Главное, не станет молчать.
Хрыч — так звали мутанта — показал, что послан в разведку. Главная задача — разыскать беглого капитана Багрова. Причём с добрыми намерениями. Конечно, упомянутого капитана желает съесть Пердун, да только не съест, потому что у Прыща теперь больше власти, а намерения Прыща — именно что добрые.
В чём доброта намерений Прыща? В том, что людей он есть запрещает, а велит собирать да вести в Глухомань. Что там, в Глухомани? Очень-очень надёжное место. Специально для людей, которых Пердуну не дали съесть.
Каких людей не дали съесть Пердуну? Ну, во-первых, Горана Бегича. Этот человек много нахулиганил, насмерть убил одного из немцев (Каспара Вирхофа) и больно ранил самого Пердуна, но Пердуну всё равно не позволено съесть Горана, а пришлось просто доесть его брата, но и того растянуть на несколько дней.
Каких ещё людей не дали съесть? Ну, во-вторых, доктора Дитриха Гроссмюллера. Доктор много ругался, раздражал Пердуна, но Прыщ и его хочет видеть в надёжном месте — Глухомани. И санитара Фабиана Шлика тоже: это будет уже в-третьих, ведь Хрыч умный, он умеет считать до трёх, он и всех оставшихся немцев сосчитал тоже.
И это все, кого не съедят? Нет, конечно. В Березани у многих мутантов есть люди-рабы. Этих людей тоже не съедят, а отправят их в надёжное место — Глухомань, потому что Глухомань в людях-рабах очень нуждается.
И на этом всё? Нет, ещё не съедят двух солдат, которые привели с собой учёного, и которые прятались в больнице и многих мутантов убили, но у них кончились патроны. Этих солдат тоже отправят в Березань, потому что там очень надёжное место.
И учёного, которого солдаты принесли — его тоже не съедят, потому что в учёного вселился дух берёзового леса, и есть его больше нельзя, а в Глухомань его тоже не отправишь, и вообще неясно, что же с ним делать.
Когда же всех отправят в Глухомань? Скоро, очень скоро. Вот разберут завалы после взрыва в больнице — и сразу поскорее в надёжное место.
