— А кто у вас вышивает?
— Так опять же Ванидло! Потом ещё этот, Западло…
— А где живут Ванидло и Западло? Как их найти?
— Так найти не мудрено. От ворот — прямо направо до самого пруда, там и Ванидло… А Западло тоже поблизости. Через дом от Кабысдохова племянника — и сразу за берёзой. Да здесь недалеко.
— А ещё говорят, у вас в Березани хорошо пляшут. Пляшут?
— Так э… пляшут. Мы, это, народ весёлый. Чего не сплясать?
— Здесь у меня в разделе «Народные праздники» записано: «Танец урожая». Знаете такой, да? Его когда танцуют?
— Э… «Танец урожая»-то? Ну, если какой урожай — так его и танцуют…
Молодец болгарин, не мог не признать профессор Щепаньски. Всё-таки исследовательский интерес — на первом месте. Только малейшая возможность — а он уже с блокнотиком. Даже в захолустной Березани, куда экспедиция и не предполагала забрести, Панайотов не ест, не спит, а готовится нарыть кучу ценного эмпирического материала. Достойно!
Но и мы оставлять это дело на самотёк тоже не станем. Какой ни молодец болгарин, а экспедиция — не его личная. Общая экспедиция.
— Йозеф! Пора бы подключиться, — моргнул пан Кшиштоф расторопному Грдличке.
Ещё миг — и предводитель чешских антропологов уже сидел по другую руку от толстяка Закусило. И с увлечением участвовал в обсуждении, словно сам его и затеял.
Что ж, подумалось пану профессору, теперь, после всех уточнений, что где есть и как куда пройти, Панайотов наверняка захочет задержаться в Березани, лично поглядеть на сульптуру, вышивку, танцы. И, пожалуй, можно ему это позволить. Но не одному, а в компании с чешским коллегой. А что: пусть привыкает работать в команде, чума болгарская.
— Значит, заниматься ранеными придётся лично вам! — с претензией на утверждение, но полувопросительным тоном пролепетал Погодин.
— Э… мне? — с безнадёжностью во взоре отозвался Фабиан Шлик. — Ну, как скажете. Но если эти раненые вам не совсем безразличны, лучше бы к ним пригласить врача. Не простого санитара.
— Здесь нет врача! — отрезал Погодин, уставившись на Шлика. Только у Горана сложилось чёткое впечатление, что последние слова предназначены ему лично, а ничуть не германскому волонтёру.
Нет врача? Как бы не так! А сам-то господин Погодин? Когда оказывал Зорану первую помощь, на недостаток образования не жаловался. Говорил, всё дело в оборудовании. Говорил, в мутантский ареал надо ехать, а в Брянске никто не поможет. Ведь было такое?
И вот он, наконец, мутантский ареал, вот и больница с ценным оборудованием. За чем же теперь дело стало?
Эх, Погодин, Погодин! Разговаривая с Фабианом Шликом, лицемер из последних сил пытался перевесить на запуганного санитара свои врачебные обязанности, но — что-то в его логике никак не срасталось. Горан чем далее, тем яснее понимал: между медиками идёт циничный торг на тему «Кто останется крайним?», причём не Шлик эту торговлю затеял. Именно Погодин всеми правдами и неправдами пытается сбыть с рук два сильно просроченных едва операбельных тела.
Да и сам Погодин не мог не почувствовать, до чего некрасиво выглядят его ухищрения. Потому-то напрягся, стал избегать взгляда Горана и в какой-то момент раздражённо процедил:
— Что вы на меня так смотрите? Я башенный стрелок БТРа!
— Это не важно, — сказал Горан как можно мягче, — важно спасти Зорана и капитана Багрова.
— Вы не понимаете! Здесь нужен врач! — вскипел Погодин.
— Здесь нет врача! — повторил Горан тот самый довод, которым Погодин пару минут назад угостил Шлика.
Врача нет, но есть два медика, которые — по крайней мере — попытаются его заменить. А коли не попытаются, мстительно прикинул Горан, то — заменят раненых на носилках.
К счастью, калечить медиков не пришлось. А то ведь Горан — и не сомневался, что приведёт в исполнение свой вынесенный по умолчанию приговор. Ведь брат — это не кто-то из толпы, самим понимать надо!
В какой-то момент у Погодина натупило-таки просветление, и он заговорил по-другому. Быстрым, деловым тоном. Принял, стало быть, руководство на себя. И правильно: не идти же под начало к санитару, пусть он хоть из трижды Западной Европы.
— Достали! — сказал Погодин. — Только некогда пререкаться. Фабиан, как там у вас с антибиотиками? Нужны самые сильные.
Германец припомнил несколько названий. Погодин кивнул:
— Последнее — покатит! Для начала готовь шприцы, санитар. На десять кубов. И пора наведаться в операционную. Палата номер одиннадцать, насколько я запомнил? Горан, сгоняйте к нашим, пусть поднесут туда обоих.
Ну надо же: в убитой Березанской больнице таки отыскался решительный врач. А что привели его туда сами искатели, это уже детали.
