— У него оказались способности к магии.
Транон скривил лицо.
— Подозрительное совпадение. Ну да ладно. Ты бы хотел, чтобы я помог тебе разобраться с этим телепортом, да?
— Да, — улыбнулся Дардарон. — Ты немного получше меня разбираешься в такой магии.
— Немного? Раз в сто, это немного?
— Тогда намного. Так что? Поможешь?
Транон задумчиво скосил глаза. Затем он встал из-за столика и повернулся к дыре.
— У тебя завтра вечером есть свободное время? — невесть зачем спросил он.
— У меня есть свободное время сегодня, — раздражённо ответил Дардарон. Он не любил, когда у него что-то спрашивали, при этом чего-то не договаривая.
— А завтра? — настоял на своём второй волшебник.
— Слушай, времени у меня не так много. Всего девять дней. Ты можешь сказать, что ты хочешь от меня?
— Чтобы ты завтра пришёл на встречу со мной примерно в это же время, только чуть позже.
— Зачем?
— Я кое-что покажу тебе. Это связано с телепортом. У меня только что появилась неплохая идея. Эта ситуация в Куастоке меня, как видишь, тоже затронула, так что мы, можно сказать, на одной стороне. Я тоже хочу побыстрее прекратить всё это безобразие с гаргеной, казнями и… дырой в крыше.
— Тогда объясни сейчас, что ты мне покажешь?
— Ты же сказал, у тебя мало времени! Я объясню завтра. И, лучше ведь один раз увидеть, так?
— А почему бы мне сейчас не показать?
— Сейчас нельзя. Я же сказал — завтра. Чуть позже этого времени. Встретимся пониже рынка, под тем здоровенным камнем, который недалеко от порта. Заодно, объясню тебе, зачем мне стерень.
Дардарон нахмурился.
— Знаешь, — сказал он. — Почему все считают тебя ненормальным?
— Нет.
— Знай же.
Сначала вернулись чувства. Он проснулся и почувствовал, что лежит на спине, широко раскинув руки, а под ним — деревянный пол. Затем вернулось сознание. Он понял, что может мыслить и рассуждать. Понял, что с его жизнью что-то не так, что он не должен здесь лежать, что должно быть что-то ещё.
Память так и не вернулась, вместо неё — страх. Он не помнил ни своего имени, ни прошлой жизни, но знал, что ему нельзя оставаться долго в одном месте, что нужно бежать, прятаться. Это знание пришло невесть откуда, но вместе с ним появилось острое желание подчиниться и сделать так, как оно велит.
Он открыл глаза, попытался пошевелиться — получилось. Тело было слабым и словно чужим. Стало понятно, что деревянный пол был частью скромной хижины. Эта хижина может стать ловушкой, если в ней остаться. Некто уже идёт, чтобы подчинить себе его разум. Нельзя допустить этого, нужно бежать.
Вырвавшись из дверного поёма, он наскоро осмотрелся и побежал в сторону высоких и плотно стоящих зданий — туда, где легче спрятаться. Страх поджимал, вцепившись в горло костяной хваткой.
Ему очень сильно хотелось вспомнить всё, но в голове лишь набор смутных образов и наставлений: нужно бежать; нужно спрятаться; некто уже идёт, чтобы подчинить себе меня.
Сквозь лабиринт зданий он добрался до длинной улицы. С одной стороны виднелся поворот, круто загибающийся вверх, к большому замку, с другой — многолюдная площадь, заполненная конструкциями, под которыми что-то лежало. Рынок! Он вспомнил, что это рынок, увидев его.
Радость первого воспоминания омрачилась быстро — из-за угла показался силуэт в плаще. Только сейчас он понял, что на улице достаточно темно, а солнце почти скрылось за домами. Поэтому силуэт было сложно разглядеть, но и не хотелось.
Это он! Тот, кто идёт, чтобы порабощать.
Как он нашёл его в этом лабиринте? Неважно! Нужно бежать и прятаться!
Он нырнул в ближайший переулок и рванулся вперёд, выбирая повороты наугад. Ему казалось, что силуэт в плаще преследует его, что если оглянуться, то можно увидеть его очертания за спиной.
Под ноги попался камень. Пальцы отозвались острой болью от удара, а затем боль прошлась по всему телу, катящемуся по земле. От удара камень тоже покатился и врезался в стену ближнего дома, оставив продолговатый след в виде царапины.
