Варю в себя? Зачем вы добиваетесь ее, тайно от отца и матери? Имейте в виду, что я знаю все и никакие увертки и ложь с вашей стороны не помогут… Рассчитывать на брак с моей дочерью вы не могли, вы знали, наверное знали, что я никогда не позволю такого, простите, неравного брака. Следовательно, что вам нужно от моей дочери? Что вам нужно от этого… ребенка?..
Голос Анны Сергеевны задрожал, и она поднесла к глазам платок, но тут же взяла себя в руки и жестко взглянула на Дениса. Он стоял, закрыв глаза, опираясь длинной рукой о край стола и плохо понимая то, о чем говорила Анна Сергеевна. «Не слишком ли я резко…» – подумала она.
– Я ничего не хочу от нее… – тихо сказал Бушуев.
Анна Сергеевна вскочила и возмущенно вскрикнула:
– Зачем же еще эта ложь? Вы же любите мою дочь?
– Я ничего не хочу от нее… – так же тихо повторил Бушуев. – Я даже не люблю ее… Я люблю другую.
– В таком случае, чем же объяснить ваше поведение… там в лесу, когда вы целовали Варю…
– Тут какое-то чудовищное недоразумение, Анна Сергеевна. Повторяю: я люблю другую, и люблю больше моей жизни…
– Меня эта лирика не интересует, – перебила его Белецкая. – Теперь мне все ясно. Вы хотели небольшого романтического приключения, несмотря на то, что
– Анна Сергеевна!.. – с упреком вырвалось у Дениса.
– В этом случае ваше поведение вдвое некрасивее… – продолжала она, не обращая внимания на его упрек. – Итак, я хочу знать одно: вы оставите в покое мою дочь или по-прежнему будете преследовать ее и целовать тайком, в лесу?
– С Варей у меня никаких отношений, кроме дружественных, не было и быть не могло, – несколько оправившись, ответил Бушуев. – Но после того, что вы мне сейчас сказали, я никогда больше не буду у вас и постараюсь не видеть Варю, хотя следовало бы с ней поговорить…
– Благодарю вас… – сухо перебила его Анна Сергеевна. – Говорить вам с ней не о чем. Надеюсь, что вы свое обещание сдержите. Спокойной ночи!
Анна Сергеевна вышла из каюты, притворила дверь и опять подумала о том, не слишком ли она резко говорила с Бушуевым. А когда взошла на сходни, то ей так стало жалко Дениса и так ей захотелось вернуться и смягчить всё, что она даже остановилась и несколько секунд стояла в нерешительности, но вспомнила про дочь и, стиснув зубы, твердо сошла на берег.
VII
Спустя два дня семья Белецких уехала в Москву. Вместе с ними уехали и Нелли с Кистеневым. Густомесов остался в Отважном, ссылаясь на работу, которая якобы увлекла его. Из Москвы Варя и Анна Сергеевна должны были немедленно поехать на все лето в Крым.
Разговор с Денисом Анна Сергеевна передала дочери в ту же ночь в очень мягких тонах. Ей не было смысла что-либо преувеличивать: у нее был сильный и убедительный козырь – Денис не любит Варю, а любит другую. Неподготовленная к такому обороту дела, Варенька совсем потерялась. Проплакав всю ночь напролет, она хотела утром пойти к Бушуеву и поговорить с ним сама, но мать категорически запретила ей это. Тогда перед самым отъездом она написала ему небольшое письмо и отослала с мальчиком Федькой, сыном соседки Аграфены Ямкиной. Письмо было краткое и теплое. Она ни в чем не винила Дениса, винила только себя, ссылаясь на свою девичью неопытность и простодушие. Непонятно ей было только одно: почему Денис, такой чуткий и прямой, вместо того, чтобы сказать ей на ее признание, что он не любит ее – поцеловал. Или, может быть, этот поцелуй ей послышался,
С тем и уехала.
Это письмо тронуло Бушуева, точно он увидел Варю с какой-то другой, новой стороны. И в душе его вспыхнули светлые, приятно-тревожные огоньки. Вспыхнули – и погасли под тяжелым бременем неправедной любви. Бушуев хотел ответить Варе, послать письмо в Москву, но только пособирался и не послал.
Белецкий зашел перед отъездом проститься. Он долго извинялся за жену, что-то объяснял, путался и под конец обнял Дениса и неуклюже, по-мужски, расцеловался. Условились писать друг другу.
В день отъезда Белецких Бушуеву не повезло. «Товарищ» еще чинился, и в рейс шел «Ёрш». Бушуев хотел обязательно видеть Варю при посадке на пароход. Но с вечера, разволновавшись, он долго не мог уснуть и вздремнул перед самым рассветом, а когда проснулся – «Ерша» уже не было у пристани.
Лучше всех чувствовал себя Густомесов. Спровадив Нелли, он облегченно вздохнул и с утроенной силой стал ухаживать за Финочкой, первобытная свежесть которой не давала покоя изнеженному гурману. Выбрав погожий солнечный день, он тайно от тетки Таисии и Васи Годуна пригласил Финочку прогуляться по лесу…
VIII
Бушевала Волга, выбрасывая пышную пену на песчаные отмели. Шумели волны, шумели деревья. Все черно – и небо, и река, и земля. Не любят водники такую погоду: работать тяжело и на сердце тревожно.
«Товарищ», вздрагивая, разбрасывая под бугшпритом пену и брызги, шел в кромешной тьме к Лениволугскому перекату. Там, на этом перекате, еще днем теплоход «Кашгар» посадил на косу пятисоттонную баржу. Баржу отчалили от каравана и оставили на мели. Вернувшийся из рейса «Товарищ» получил
