наступления.
— В чем заключается разница между тем и этим, представление имею, — оборвал Алексей Петрович ровный поток слов политотдельца… — Простите, не знаю вашего имени-отчества?
— Макар Савич, с вашего разрешения, — после некоторой заминки ответил подполковник. Затем пояснил: — Я просто хочу вам напомнить, Алексей Петрович, что упоминание в газете звания и должности старших офицеров может иметь место исключительно с разрешения высшего командования.
— Макар Савич, Макар Савич! — пожурил подполковника Задонов. — Я с первых дней во фрунте, как говаривали наши незабвенные предки, и давно вызубрил, как раньше зубрили «Отче наш», что можно писать, а что нельзя. Так что если упоминать ваши данные не разрешат, останетесь в этом блокноте исключительно для истории… Итак, все-таки контрнаступление.
— Да, именно так. Потому что наступление готовится не три дня, как это имеет место в данном случае, а три и более месяцев. Что и показала Сталинградская операция по окружению Шестой армии генерала Паулюса. Тем более что гитлеровцы продолжают наступать в попытке захватить станцию Александровскую и село Прохоровку. Более того, становится вполне очевидным, что противник старается окружить часть наших войск в излучине реки Пена…
— И что из этого следует, Макар Савич? — спросил Алексей Петрович, уставившись в светлые глаза подполковнику Рестовскому с вниманием первого ученика.
— То есть, простите, как что из этого следует? Странный вопрос. Из этого следует, что командование фронтом спустило приказ, а мы его должны исполнять во что бы то ни стало… Кстати, я все это уже объяснял вашим коллегам.
— Простите, Макар Савич, но я привык пользоваться сведениями из первых рук. Мои коллеги — это нечто испорченного телефона. Так что вы уж не сочтите за труд объяснить мне, каким образом танковая армия собирается исполнять спущенный приказ?
Подполковник Рестовский свел белесые брови к переносице и заговорил скрипучим голосом:
— Одновременным ударом танковых корпусов и пехоты в самое, так сказать, осиное гнездо гитлеровцев, то есть по танковым дивизиям корпуса СС. А большего я вам сказать, к сожалению, не могу, — упредил он дальнейшие расспросы корреспондента, пояснив: — Не потому, что не хочу, а потому, что знаю лишь общее направление. Что касается деталей, так вы и ваши коллеги для этого сюда и приехали, чтобы увидеть все своими глазами, — закончил он и как бы застегнул лицо на все пуговицы.
— Ну что ж, — сдался Алексей Петрович. — Тогда, с вашего разрешения, пойду вздремну. Надеюсь, не просплю самого главного.
Глава 20
Представитель Генштаба подполковник Матов вышел из неприметной хаты на окраине села, огляделся. Увидев двух офицеров, торопливо идущих по пыльной улочке в сторону командного пункта армии, он, следуя инструкции, запрещающей появление на улице в светлое время суток вблизи командных пунктов более двух человек одновременно, решил пропустить их и только затем отправиться к дубраве, где его ожидала машина.
Офицер постарше своей увалистой походкой и осанистой фигурой напомнил Матову кого-то из сорок первого, но окликать и выяснять, кого именно и действительно ли из сорок первого, не имелось времени. Да и голова была занята совершенно другими проблемами.
Стоя под козырьком крыльца избы, покрытой соломой, Матов переваривал полученную в оперативном отделе информацию о положении 69-ой армии, которая весь вчерашний день и сегодняшнюю ночь пятилась под ударами эсэсовских дивизий, прорывавших фронт то в одном, то в другом месте, из-за чего комфронта генерал Ватутин вынужден перенести начало контрудара с трех часов утра, как планировалось, уже даже и не на шесть, а на восемь. Лишь поэтому два офицера, прошедших мимо, не привлекли внимания Матова настолько, чтобы разбираться, где он видел одного из них.
Хотя уже рассвело, однако небо затянуто кучевыми облаками, следовательно, есть небольшая надежда, что самолеты противника вряд ли покажутся, и надо этим воспользоваться: до штаба 69-ой более тридцати километров кружных дорог, постов заградотрядов и армейских КПП, а подполковнику Матову сам начальник Генштаба маршал Василевский, только что прибывший с совещания в штабе фронта, приказал немедленно отправиться в эту армию, оценить тамошнюю обстановку и ежечасно докладывать в Ставку и лично ему, маршалу, о всяких возникающих ожидаемых и неожиданных обстоятельствах.
До начала контрудара оставалось еще порядочно времени. Однако надо было спешить, и Матов почти бегом кинулся к дубраве. Через несколько минут «виллис» с представителем Генштаба, шофером и тремя автоматчиками охраны на большой скорости выехал на дорогу и понесся в сторону пункта назначения, указанного на карте-трехкилометровке.
Между тем, Матов все еще не мог отойти от задач, поставленных перед командованием 5-й танковой и 5-й же общевойсковой армиями, которые казались ему до конца непродуманными, исходящими из боевой обстановки вчерашнего дня. А боевая обстановка менялась час от часу, требуя столь же быстрых решений со стороны командования фронта. Запаздывание с принятием решений слишком бросалось в глаза не только представителю Генштаба подполковнику Матову, имеющему право знать реальную обстановку как с нашей стороны, так и — предполагаемую — со стороны противника. Более того, в
