конце, растянувшись километра на два, горестно мыча и тоскливо блея, по дороге пылило копытами подгоняемое девушками-подростками коровье-баранье стадо. Жалко, что тевтоны перебили в селении всех собак, которые здорово помогли бы девицам управляться с животными. Кстати, старшей над ними я поставила Феодору и она, необычайно довольная, неплохо справлялась со своими обязанностями начальника, то и дело обводя подчиненных горделивым взглядом и по-командирски покрикивая на них. Корова ее, между прочим, нашлась. Когда мы уже выходили из селения, животное появилось откуда ни возьмись – наверное, спустилось с холма, где оно благоразумно пряталось во время переполоха. Получив порцию ласки из рук счастливой хозяйки, пятнистая хитрунья присоединилась к коллективу, то бишь стаду.
Самыми последними, верхом на трофейных лошадях, ехал наш арьергард: пулеметчик Зоркий Глаз и снайпер Ника со своими напарниками, сапер Бек и заместитель Серегина старшина Змей. Если нас попробуют догнать какие-либо неприятности, то от встречи с этой компанией им явно не поздоровится.
Сперва наш путь лежал по накатанной дороге назад к месту впадения ручья в основную реку, которую мы уже успели прозвать Теплой, а потом все по той же дороге, проходящей мимо брода, у которого и состоялась первая схватка спецназовцев с тевтонами. Там, не переходя через ручей, мы двинулись дальше вверх по его течению, в обход громоздящейся слева от нас высокой горы, поросшей густым лесом. Справа от нас, по ту сторону ущелья, высился куда более солидный горный массив, изобилующий массовым скальными выходами и обрывистыми склонами и осыпями.
По мере приближения к истокам ручья склоны ущелья становились все выше и круче. Но, когда солнце уже было готово зайти за горную гряду, ручей сделал резкий поворот и после невысокого, но крутого подъема вывел нас на поросшую короткой бархатистой травкой большую поляну округлой формы – премилую, кстати сказать, поляну, словно созданную для комфортного отдохновения утомленных путников.
Командир приказал остановиться и стал внимательно разглядывать поляну.
Мой взгляд быстро оценил это прелестное местечко. Видно было, что какое-то время назад каменистый оползень перекрыл русло ручья, после чего образовалось озерцо, впадина которого постепенно заполнилась смываемыми с гор осадочными породами. Озерцо сперва заилилось, а потом и вовсе превратилось в зеленеющую травой лужайку, окаймленную по краям буйными зарослями усыпанных ягодами облепиховых кустов. У меня аж скулы свело при виде такого пропадающего зазря богатства природы. Его тут собирать и собирать на благо людям…
Как оказалось, на сегодня наш путь был окончен. Капитан Серегин махнул рукой, и повозки начали разъезжаться по периметру поляны, готовясь встать в некое подобие оборонительного круга. Потом в самую сердцевину были пропущены вьючные лошади, а за ними и стадо, а самым последним на место нашей ночной стоянки, не торопясь, шагом въехал наш арьергард, после чего и тевтонские армейские повозки, и арбы были сдвинуты в линию, создав неодолимое препятствие для конницы. На поляне и у берега ручья сразу стало шумно, тесно, запахло конским потом и коровьим навозом. Забегали женщины, суетясь по поводу ужина, ухнул об землю тяжелый бронзовый казан, а подростки обоих полов начали шарить по кустам в поисках хвороста.
Тем временем старшина Змей доложил командиру, что никакого преследования они пока не наблюдали, но на всякий случай он приказал Беку выставить МОНки в самых интересных для преследователей местах, пояснив, что, если с той стороны к нам вдруг будут подкрадываться неприятности, то сильный БУМ-М-М заранее предупредит нас об их приближении. И неоднократно. Да уж, могу вообразить… То есть, как я поняла, эти устройства сработают автоматически, что очень хорошо.
А вообще не надо быть опытным следопытом, чтобы пройти по нашим следам, достаточно проследить, куда ведут выдающие наш путь коровьи лепешки. Да и сам путь стал настолько утоптанным и одновременно перепаханным копытами, что теперь походил на проезжий тракт, и тот, кто будет нас искать – обязательно найдет.
Сгущались сумерки, и красочные отблески заката на быстро темнеющем небе возвещали о неотвратимом приближении ночи, сулящей опасность. Причем на этот раз опасность неизвестную и оттого более внушительную, которая будет исходить не от каких-то хищников с их примитивными рефлексами, а от людей с извращенным мировоззрением, обладающих к тому же некоторой магической силой… Которые явно не станут проявлять дружелюбие и дипломатическую терпимость к тем, кто под ноль уничтожил их идейных партайгеноссе.
На ужин спецназовцы зарезали молодого барашка, а женщины весело и быстро, со знанием дела его выпотрошили и освежевали, после чего мясо, нарезанное кусками, было уложено в котел вместе с луком, морковью и какими-то местными приправами. Отлично зная, что без шеф-повара на кухне всегда творится бардак, я назначила главной поварихой расторопную Клавдию, и теперь эта пышная невысокая брюнетка, уперев руки в выдающиеся бедра, звонко командовала своими помощницами, при этом с триумфом поглядывая на Феодору. Мол, знай наших!
За ужином, когда всем были розданы дымящиеся глиняные миски с густым аппетитным варевом, и по ним звонко и красноречиво застучали ложки, я заметила, что происходит нечто для меня весьма удивительное. Сначала я не решалась поверить в то, что видела, но нет, пришлось признать, что зрение меня не обманывает – уж такие-то вещи бросаются в глаза сами собой, для этого даже не надо быть психологом и внимательным наблюдателем… Да и факт сам не то чтобы странный, но для нормальных людей какой-то нелогичный…
А происходило вот что. Местные женщины – правда, не все, но, по крайней мере, половина из них – несмотря на то, что совсем недавно они подверглись насилию и издевательствам, вели себя… хм, как бы не совсем прилично, а точнее, совсем неприлично. Они принялись заигрывать с мужчинами, то есть с нашими спецназовцами. Собственно, других-то поблизости не наблюдалось, а Антон со своим фимозом, простатитом и уретритом, а также юноши- подростки, естественно, были не в счет. Зато мускулистые и ловкие парни полностью завладели их вниманием, и языковый барьер не был им в этом помехой.
