покорного слуги. Уж как они изощрялись! Я себя прям турецким султаном почувствовал… С большим удовольствием я наблюдал за ними, не выказывая никакого нетерпения – ну а куда спешить, тем более что само зрелище затягивало, ведь не каждый день перед тобой устраивают эротические игры две прелестницы… Так что я не торопился отдать предпочтение ни одной из них, даже когда они уже совсем разделись. Кстати, процесс раздевания впечатлил меня своей легкостью и быстротой – дело в том, что вся их одежда состояла всего лишь из плаща и сколотого большими бронзовыми булавками-фибулами куска ткани, изображающего платье. Стоило развязать пояс и расстегнуть фибулу, как все женское одеяние просто и незатейливо падало на землю.
И вот передо мной стоят две обнаженные знойные женщины, объятые страстью и нетерпением… Мне подумалось, что такое неожиданное пикантное приключение при столь необычных обстоятельствах следует воспринимать как подарок судьбы. Да уж – ощущения непривычные, но чертовски приятные. Не припоминаю, чтобы прежде мне доводилось испытывать нечто подобное… Главное, ничто не мешает мне разглядывать их, любуясь грациозными и томными движениями, манящими улыбками. Мне хочется смотреть на них долго, ведь в моем возрасте эмоциональное наслаждение от женской близости доминирует над страстными неудержимыми порывами, свойственными юности…
Феодора, конечно же, имела в собственных глазах некоторое преимущество – на фоне остальных женщин она выгодно выделялась за счет высокого роста, белой кожи и восхитительной рыжей шевелюры, которую она сейчас распустила по своим пышным округлым плечам. Я, правда, не был особым любителем рыжих, хотя и оценил прелести ее ладной фигуры – несомненно, по всем греко-римским канонам она была близка к идеалу красоты, о котором я могу судить по тем скульптурам, что доводилось видеть в музеях. И лишь маленькая, точнее, большая, деталь мешала более точному соответствию – ее налитые, белоснежные груди. Они были подобны двум огромным спелым грушам, и темные, удлиненные соски при этом задорно торчали в стороны. Животик у Феодоры был плотный, слегка округлый, ноги пропорциональные и стройные, без намека на кривизну или волосатость, и вдобавок ко всему довольно недурная мордашка – маленький нос, широко расставленные глаза с поволокой, ямочки на розовых щечках.
А главным в ней было то, что во всех ее движениях сквозила та плавность и медлительная грация, что и придает женщине неуловимый эротизм, сводя с ума морально неустойчивых юношей и будя смелые фантазии у зрелых мужей… Короче, внешность такая, что Дана Борисова отдыхает и нервно курит в сторонке.
Клава – это была дама совсем другого типа. Невысокая, на голову ниже Феодоры, она обладала феноменальным, словно два футбольных мяча, и при этом стоячим бюстом, и не менее феноменальной, гм, филейной частью, что выступала сзади подобно полке от комода. И все это сочеталось у нее с подчеркнуто узкой талией, упругим животом и дополнялось маленькими и изящными кистями рук и ступнями ног. Этакие «песочные часы», способные пробудить животную страсть – столько энергии и жизненной силы чувствовалось в этом роскошном женском теле, что возникало желание взять, и как следует укротить эту лошадку… Клавдия завлекательно улыбалась, и ее белоснежные зубы так и сверкали на смуглом лице, а бюст подрагивал и вздымался. Да уж… несомненно, увидев эти груди, Анна Семенович первым делом побежала бы к своему пластическому хирургу и закатила бы ему скандал, требуя себе еще более грандиозного украшения. Вызывало удивление, как вообще эта Клава умудрялась сохранять равновесие при таком-то бюсте и как ее не заносит на поворотах. Сия тайна велика есть, хотя, наверное, в этом ей помогала служившая противовесом пышная, не имеющая малейших признаков целлюлита, задняя часть тела. Задок у Клавы была не только выдающихся размеров, но и идеальной формы, и поэтому ее хотелось гладить и гладить, как круп хорошей породистой лошади.
Судите сами, ну как пройти мимо таких двух колодцев и не напиться, тем более что бабы сами наперебой вешались мне на шею. Но, как оказалось, я был не прав, чем дальше заходило дело, тем ярче между этими двумя женщинами пылал огонь ревности и тем меньше внимания они уделяли мне и больше друг другу. Хоть я и ни бельмеса не понимал в их латинской перебранке, но мне такие отступления совсем не нравились. В результате я встал, подобрал свою куртку, и покинул эту скандальную парочку. Лучше уж провести ночь никак, чем так.
Правда, оказалось, что провести ночь «никак» мне не грозило. Едва я отошел в сторону от этих двоих (которые так увлеклись выяснением отношений, что даже не заметили моего исчезновения), то наткнулся на еще одну местную красотку, Туллию, которая будто специально ожидала моего появления. Это была вполне равноценная замена Феодоре с Клавдией. С точки зрения мужчины, все у нее было на четыре с плюсом. Стройная фигура, черные вьющиеся волосы, такие же черные глаза и пухлые, темные губы, блестящие и свежие, словно розовый бутон. Грудки у нее оказались небольшими, но твердыми, как незрелые яблочки, а живот походил на впалую мраморную чашу. И самое главное – к ее страсти не было примешано и тени ревности и скандальности, что оттолкнуло меня от тех двоих. С этой брюнеточкой я и провел всю оставшуюся ночь, лишь время от времени прерывая занятия любовью для обхода постов. И это того стоило – столько темперамента и страсти, неги и ласки, такой изобретательности я не встречал еще ни в одной женщине, несмотря на приличный опыт в этой сфере. Меня беспокоило только неожиданно возникшее чувство, что на нас с ней кто-то смотрит из темноты недобрым взглядом, причем основное внимание направлено на мою партнершу, а мне достается, так сказать, рикошетом. Хотя что там разглядишь, в темноте…
Вот так, обнимая Туллию, я со стороны наблюдал и развитие скандала между моими несостоявшимися партнершами и то, как Птица быстро и решительно пресекла это безобразие. Я бы так не смог, ибо растаскивание вцепившихся друг в друга женщин – занятие нудное, опасное и не гарантирующее результата. А тут – трах-шарах-бабах – и больше никто никуда не идет.
Правда, скандалистки при этом лишились большей части волос на головах, но это уже, как говорится, неизбежный в таких случаях побочный эффект, который сама Птица в буквальном смысле попыталась сгладить при помощи ножниц и расчески. Получилось у нее довольно миленько, в стиле минималистских женских причесок нашего мира. Кстати, как я узнал потом, ни одна, ни другая все же не остались в одиночестве. Об этом позаботились Бек