что она слушает меня очень внимательно. – В любви нет ничего постыдного, поэтому ты можешь не скрывать от меня того, что я и так знаю… Любовь делает нас лучше – добрее, мудрее, сильнее. Когда в сердце есть любовь, мы так счастливы, что готовы обнять и осчастливить весь мир… И совершенно неважно, отвечает ли наш избранник взаимностью. Мы делаем все, чтобы ему было хорошо. Главное при этом – не потерять собственную душу, не испачкать ее, не принести в жертву. Ибо только наличие души делает нас полноценным человеком. Только того, кто не утратил свою душу, могут полюбить в ответ, потому что никому не нужен злой, мстительный, завистливый, вечно страдающий, унылый и несчастный человек, способный только на то, чтобы делать пакости, и не работающий над совершенствованием собственной души. Таких людей избегают, и их удел – одиночество. Потому что нельзя заставить силой полюбить себя. Любовь – это очень хрупкий и нежный цветок, одно неосторожное движение – и ее бутон, который мог расцвести в нечто прекрасное, увядает и погибает…
Я чувствовала, что мои слова ярко запечатлеваются в сердце юной Джульетты. Наверное, с ней первый раз разговаривали вот так – без нотаций и нравоучений, а как с равной – доброжелательно и спокойно. Кроме того, я открывала ей те вещи, о которых она прежде не догадывалась. Я сама пришла к этому через непростой жизненный опыт. Часто мне приходило в голову, что, знай я это раньше, многих неприятных коллизий мне удалось бы избежать… Девочка жадно впитывала каждое мое слово, и отчего-то мной овладела такая нежность к этому ребенку, такое желание помочь ей, уберечь, что мой голос дрогнул, проникновенно произнося слова, идущие из самой глубины сердца, слова, которые накладывают серьезные обязательства:
– Ася, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу быть твоей наставницей, хочу по возможности заменить тебе родителей… Я готова принимать тебя такой, какая ты есть, прощать твои ошибки, защищать от невзгод, поддерживать и оберегать. Я, может быть, не совсем идеальная, но прошу и тебя принимать мои недостатки… Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Я обещаю, что никогда не предам тебя…
Я замолчала, ожидая реакции девочки на мои слова. Вдруг я увидела, как из ее глаз капают слезы… Кап-кап – слезы падали на землю, и она даже не пыталась их утирать.
– Спасибо, Анна Сергеевна… – прошептала она, подняв голову – в ее мокрых глазах стояло облегчение, и радость, и благодарность, – я не буду больше вас обманывать…
– Я обещаю, что не буду читать твои мысли, но и ты пообещай, что, прежде чем что-то сделать, ты посоветуешься со мной, – сказала я, утирая слезы с ее щек.
– Я обещаю, – с искренней готовностью закивала она.
– Ты у меня умница, – сказала я и погладила ее по голове, почувствовав, как она всем существом откликнулась на ласку, – а теперь давай разберемся с твоей любовью к капитану Серегину…
Ася вновь опустила голову и жалобно всхлипнула.
– Я люблю его, Анна Сергеевна! – воскликнула она. – Я не могу выносить, как он спит с другой! Я не знаю, как ему сказать – вдруг он посмеется надо мной, я же для него маааленькая! – тут Асины слова перешли в бурные рыдания, словно прорвало плотину ее сдерживаемых чувств.
Я обняла девочку за плечи и застыла вместе с ней с таком своеобразном объятье. Бедная моя фантазерка, напридумывала о Серегине Бог знает чего, а потом и влюбилась в этот идеальный образ. Да, он красив – красив той особой хищной мужской красотой, силен, брутален и способен обворожить не одно девичье сердце. Но в то же время он абсолютно холоден к чувствам женщины, она для него только объект для удовлетворения его плотских потребностей, гибрид куклы из секс-шопа и кухонного комбайна со стиральной машиной. Да, он не будет насиловать, топтать и унижать женщин, но они и без того штабелями падают к его ногам. Такой мужчина – это совсем не герой моего романа, и очень жаль, что Ася попалась на удочку обаяния этого самца. Но в то же время это очень хорошо, что ее избранник – порядочный и честный человек, а не какой-нибудь мерзавец, способный воспользоваться чистой любовью маленькой девочки…. Все дело в ее возрасте, ведь любовь в двенадцать лет не может быть зрелой, а, следовательно, ни к чему хорошему не приведет. Хотя, позвольте, отчего же… Ведь, если порыться в памяти, прецеденты можно обнаружить… Вон, моя одноклассница, Верка, в тринадцатилетнем возрасте влюбилась в вожатого в лагере, тому вроде двадцать было. Ну, и встречались они четыре года, а потом поженились. Не трогал он ее до свадьбы. Сейчас уже трое детей у них – вполне счастливая пара…
– Послушай, Ася, – сказала я, – не плачь, пожалуйста. Я ведь тебе говорила, что любить – совсем не стыдно. Тебе и не должно быть стыдно за свою любовь, просто ты еще слишком юная, чтобы быть подругой взрослого мужчины. Но ведь ты когда-нибудь повзрослеешь… Не надо торопить события. Я думаю, тебе надо поговорить с Серегиным.
– Да? – недоверчиво спросила Ася, успокаиваясь, – вы так думаете? А если он меня прогонит? Посмеется?
– Не прогонит. И не будет смеяться. Поверь мне, я знаю, – успокоила я ее.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич.
Со стоянки на перевале мы вышли, едва только взошедшее солнце озарило розовым светом вершины окружающих гор. Начался новый день нашего похода в неизвестность. Прихотливо извивающееся ущелье, постепенно расширяясь, неуклонно вело на север. Дорога была нахоженой, тропа расчищенной от камней; ветки же колючих кустов – те, что вытягивались на нее дальше, чем нужно, кто-то из прежних постоянных пользователей маршрута аккуратно обрубил каким-то острым орудием. Ручей, бравший начало от родника на перевале, постепенно вбирал в себя более мелкие ручейки и источники, и теперь
