всякие вкусности, старшина Змей загрузил в штурмоносец полный десантный трюм всякого роскошного барахла и летал в наш храм Вечного Огня меняться. Новая старшая жрица потом рыдала горючими слезами, что ее ободрали буквально до костей, и она никогда больше не будет иметь дело со Змеем; что ему надо было родиться купцом, а не воином – но все же выменяла и парадную мебель, и роскошные платья, и разные блестящие приборы для письма, и такие же для еды; и зонты от солнца, и еще какие-то штуки, назначения которых я не поняла, но жрице они очень понравились… Откуда я это знаю? Так я сама летала туда со Змеем и делала перевод при его торговле. Змей пока еще очень плохо говорит по-нашему, а жрица вообще ничего не понимает на их языке.
Короче, погуляли мы на славу, и, как положено, разбавляя вино водой, чтобы потом не болела голова, не то что разные варвары в штанах. Варвары в штанах, впрочем, тоже не страдали – пили свое неразбавленное вино, пели песни, снова пили неразбавленное вино, оставаясь, как говорит Док, «ни в одном глазу». Да что им то вино. Гефестий, который тоже был гостем на этой свадьбе, по секрету всем рассказывал, что Серегин и его люди пьют вообще амброзию, которая есть настоящий жидкий огонь. Он говорит, что сам пробовал этот напиток и остался от него в наивысшем восхищении. Но нам этого, мол, не понять. Ну куда уж нам, бабам, против такого Гефестия… который, кстати, в конце концов нажрался неразбавленного вина, как последний варвар, и уснул в сторонке под кустом, оглашая окрестности своим богатырским храпом.
Потом, после пира, начались танцы под наш собственный оркестр – флейты, сиринги, кимвалы, барабаны… Каждая уважающая себя амазонка играет на каком-нибудь музыкальном инструменте. Сперва мы вовлекали Серегина и его людей в свои хороводы, а потом они показывали, как танцуют там, в них мире. Было очень весело, и мы неплохо «оттянулись», как сказала малышка Ася, которая отплясывала на этой свадьбе ничуть не хуже иных наших девок.
Потом мы все вместе полезли в воду купаться и утащили с собой остальных, кто в чем был – Серегина и его невесту, Змея, Дока и других мужчин нашего отряда, деммку Зул и деммку Альм, Темную Звезду, Анну, которая Сергеевна, Анастасию, богиню Геру и богиню Артемиду, деммку Тел, девочку Яну и девочку Асю, а также всех других, кроме жреца Единого бога, который не захотел принимать участия в наших забавах, потому что ему такое не положено. Ну и еще один человек не стал присоединяться к нам – один из тех двоих, с которыми провела ночь Афродита во время своего визита к нам. Я даже не помнила его имя, потому что после того эпизода он больше ничем не отличился и оставался совершенно незаметным на фоне всех остальных. Однако того же нельзя было сказать о его ярко-красном головном уборе… Вот и сейчас он в этом своем уборе как-то тоскливо вышагивал по берегу, с грустной улыбкой наблюдая за нашими шалостями. Внезапно до меня дошло – да ведь он просто не умеет плавать!
Мы хохотали, брызгали друг на друга, но постепенно хмель в головах начал ослабевать. Первым из воды вышел капитан Серегин, который нес на руках свою невесту, честно отбитую у нас в горячей схватке. За ним из воды вместе со своими девочками вышла Анна, которая Сергеевна, и следом за ней – Анастасия. Потом воду покинула Ника и все мужчины. Оставшись в компании с деммками, мы дружно разделись и еще немного поиграли. Честно говоря, вообще не понимаю, что это за удовольствие – купаться в одежде… Но командир не особо одобряет публичные забавы нагишом. Ладно, у него на это свои соображения – видимо, там, откуда они пришли, такие вещи считаются предосудительными. Между прочим, и Гера, и Артемида тоже купались с нами, и тоже без ничего. Похоже, обе были в восторге и от купания, и вообще от всего происходящего.
И каким удовольствием было сказать проснувшемуся Гефестию, что он пропустил все самое интересное, в том числе и купающуюся голышом Артемиду! При этом надо было видеть его расстроенную рожу – ведь такие события случаются не каждый день.
А сегодня прямо с раннего утра нашему взводу объявили проверку готовности. Это значит, мы должны были подняться, одеться за то время, пока Ефимия не договорит свое самое короткое ругательство, схватить вещмешок, винтовку и лифчик с патронами и, построившись в колонну, бегом покинуть территорию лагеря. Поскольку мы разведка, то наше отделение, разбитое на пары, бежит впереди всех, разведывая путь и предохраняя основные силы от возможной засады или столкновения с каким-нибудь гигантским хищником. Поскольку это побережье совсем не заселено, и тут нет ни удобных корабельных стоянок, ни дорог, городов и полей, то и встреть тут, говорят, можно все что угодно и кого угодно.
По слухам, где-то здесь расположен пляж, на который погреться на солнышке выползают из моря нереиды – дочери морского царя Нерея. Обликом они как полурыбы-полудевушки и, вопреки всем предрассудкам, вполне могут трансформировать свой рыбий хвост в пару прелестных женских ножек, не теряя при этом дара речи. Наоборот, процесс трансформации весьма болезненный, и пока он продолжается, нереида во всех подробностях в матерной форме расскажет вам, что больше никогда, ни из-за одного мужика она не будет заниматься таким дурацким и болезненным занятием, как отращивание ног.
А мужиков нереиды любят. Уж на что у нас, амазонок, репутация оторв и распутниц, но до дочерей морского царя нам далековато. Если они пронюхают, что у нас тут есть свеженькие мужчины, импортные, совсем не из нашего мира, то набегут, точнее, наплывут толпой – и быть тогда большой беде, ибо в настойчивом стремлении к мужскому полу нереидам просто нет равных.
Марш сто двадцать стадий на север, по сыпучему прибрежному песку, сто одинарных шагов быстрым шагом, сто шагов бегом, там привал и обед сухпайком, потом разворот и обратный марш тем же путем. Тяжело, но вынести можно. Хорошо, что сегодня в нас не будут тыкать иголкой, после которой всегда появляется такой аппетит, что хочется не есть, а жрать и желательно сырого, еще кровоточащего мяса, будто хищному зверю. По очереди теперь такие проверки будут устраиваться каждому взводу. Мы, амазонки, вообще-то войско конное, но капитан Серегин говорит, что человек по выносливости даст фору любому коню, и эту истину нам теперь требуется подтвердить.
