стольких же лошадей, орудие втащили на береговой откос и там замаскировали в ожидании прибытия парохода.
– Обратно не повезем, – решительно заявили станичники, – пусть лучше тут ржавеет, чем ее обратно тащить.
Тяжелые чугунные снаряды везли по берегу во вьюках по два на одну лошадь. По поводу использования трофейной артиллерии разгорелись горячие споры. Хролов со станичным атаманом стояли за обстрел форта и штурм.
– У нас всего два десятка выстрелов, – убеждал их штаб-капитан, – пока пристреляемся, они закончатся.
– А мы их на эту, на прямую наводку выкатим, – припомнил когда-то услышанное слово войсковой старшина.
– Против двух наших будет четыре цинских пушки, – выставил свой аргумент Алекс, – и расчеты куда более опытные. Скорее они нас позиции собьют, чем мы их. Потопив же пароход, мы лишим цинцев снабжения.
В конце концов, войсковой сдался.
– Делай, как знаешь!
Вот сейчас и делали. Пароход, молотя гребным колесом воду, еще ни о чем, не подозревая, приближался к засаде. На буксирном тросе за собой он тащил четыре джонки. Людей на них было немного, зато груз громоздился прямо на палубе. Поворот. Корпус судна как бы сократился в размерах, зато смещение влево замедлилось.
– Готов?! Огонь!
Гах! Был ли на пушке сбит прицел или во всем виноват неопытный наводчик, но первым выстрелом дали промах.
– Заряжай!
Оглушенные грохотом выстрела станичники кинулись к пушке. На пароходе также началась суета, с берега по нему сыпанула винтовочная трескотня, так развлекались те, кому не нашлось места при орудии.
– Готово, господин штаб-капитан!
На пароходе кто-то обрубил буксирный трос, чтобы повысить скорость и маневренность, неуправляемые джонки дрейфовали вниз по течению.
– Огонь!
Второй снаряд попал под ходовой мостик, вспышка взрыва и из клубов дыма в разные стороны полетели куски дерева. Попадание получилось поистине золотым, осколки перебили не только штуртросы руля, но и переговорные трубы с машинным отделением. Все, кто находился мостике, выбыли из строя, судно полностью потеряло управление. Так, на полном ходу пароход и вылетел на мель, на сей раз засев на ней очень прочно.
– Огонь!
Дальнейший бой превратился в фактически безнаказанный расстрел деревянного судна с пистолетной дистанции. Из всех оставшихся снарядов, только один пролетел мимо, все остальные нашли свою цель. Правда, из числа нашедших два не разорвались, но это были уже мелочи. Буквально через десять минут после начала боя, от судна остался продырявленный, затопленный корпус. В довершение всего взорвался паровой котел, окончательно превратив судно в руину и убив тех, кто не догадался прыгнуть в воду раньше.
– Вот и все, – тыльной стороной ладони Алекс стер со лба выступивший пот.
Ивасов присел на пушечную станину, у него этот короткий бой тоже отнял немало сил.
– А где все остальные?
Только сейчас Алекс припомнил, что в последние минуты по пароходу стреляла только пушка, а куда подевались стрелки?
– Так трофеи шерстить пошли, – догадался один из орудийной прислуги.
Штаб капитан понял, что речь идет об уплывших по течению джонках. Если их прибьет к руоссийскому берегу, то станичники найдут там немало для себя ценного.
– Господин штаб-капитан!
Перед Алексом мялся все тот же догадливый станичник.
– Разрешите и нам тоже.
– Да, идите уже, – махнул рукой офицер.
Дело было сделано, а если станичников на сбор трофеев не отпустить, сами уйдут, не просясь, так хоть приличия соблюдены.
– Премного благодарны, господин штаб-капитан!
Станичники вскакивали в седла, торопясь успеть за своими более удачливыми товарищами, чтобы те не прибрали к своим рукам самое ценное.
– Назад вернуться не забудьте!
– Не извольте сомневаться, – донеслось из-за деревьев.
На краю речного откоса остались трое: штаб-капитан Магу, гвардии рядовой запаса Ивасов и трофейная пушка. С реки тянуло дымом. Несмотря на то, что корпус парохода был полностью затоплен, его продырявленная и изрешеченная осколками надстройка все-таки ухитрилась загореться.
Свое обещание станичники выполнили, вернулись еще до темноты очень довольные, навьюченных лошадей вели в поводу. Кроме трофеев привели еще и пленного, почему-то только одного.
