Шагая в авиаремонтном строю, Самохин спрятал кругляш в карман и задумался о последствиях. Марк на его месте наверняка бы решил, что произошедшее - не случайность, а хитрый выверт судьбы: искомый амулет сам собой приплыл в руки. Проблема в том, что Юра понятия не имел, как воспользоваться этим приобретением.
Слева нависал макет звездолёта, впереди и справа качались флаги, с тротуаров и с балконов махали зрители; демонстранты посмеивались и махали в ответ, 'Вихри враждебные' отгремели, сменившись 'Интернационалом', а он всё пытался найти решение - оно ведь наверняка существует, надо только сосредоточиться...
От этих мыслей его отвлекло нарастающее чувство тревоги - казалось, что-то чуждое и враждебное надвигается со спины. Примерно так же, наверное, чувствует себя оленёнок, на которого готовится прыгнуть волк.
Оглянувшись, он присмотрелся к идущим сзади. Неправильность бросилась в глаза почти сразу - один из попутчиков словно бы отключился, перестал воспринимать окружающее; взгляд его потускнел, протух. Человек продолжал шагать в общем строю со всеми, но внутри уже был другим.
Не дожидаясь, пока 'пустышка' освоится окончательно и заметит добычу, Юра схватил Тоню за руку, чтобы вытащить из колонны.
Схватил - и тут же одумался. Сообразил наконец - охотятся-то не за ней, а за ним. Причём охота - уже отнюдь не абстракция, как в предыдущие дни, а пугающая реальность, и девчонке с ним будет куда опаснее, чем одной.
Времени на объяснения не было, и он, отшатнувшись от Тони, стал сквозь нестройные ряды протискиваться к обочине. Едва не сшиб ближайшего знаменосца, треснулся темечком о склонённое древко, споткнулся о чью-то ногу. Рядом рявкнули: 'Куда прёшь?', но он даже не обернулся - трусцой пересёк свободное пространство между колонной и тротуаром, ввинтился в зрительские ряды.
Хорошая новость - 'химеры' вылупляются не мгновенно, от них можно удрать. Плохая - охотником может стать, судя по всему, любой случайный прохожий. Напрашивается мысль - спрятаться в тихом безлюдном месте, однако сейчас, в разгар массовых торжеств, сделать это несколько затруднительно. То есть, конечно, парни из Комитета, если их попросить, отвезут его хоть на северный полюс, но...
Входящий вызов:
- Юра, да сколько ж можно?! Куда ты смылся?
- Неважно. Оставайся в колонне, я тебе позвоню.
Оборвал связь, и тут же - новый звонок:
- Юрий, что происходит? Требуется помощь?
- Возможно. Что видно сверху? За мной погнались?
- Кажется, нет. Из строя больше никто не выбрался, только вы.
Юра, оглядываясь, быстро шагал по улице, которая пересекалась с проспектом; за спиной грохотала музыка, а навстречу спешили те, кому не терпелось посмотреть демонстрацию.
Он прошёл ещё два квартала, потом свернул в переулок. На глаза попался безлюдный дворик - тыльная сторона трёхэтажного многоквартирного дома, дряхлые яблони, лавка, качели, бельевые верёвки, древняя тракторная покрышка, превращённая в мини-клумбу. Дворик этот словно застрял в середине прошлого века - законсервировался, не пожелав меняться.
Юра невольно хмыкнул - снова вспомнился Марк, который при слове 'консервы' моментально трезвеет и напрягает извилины. Как бы он сейчас поступил? И самое главное - как поступит беглый комсомолец Самохин?
Присев на лавку, студент попытался собраться с мыслями.
Спрятаться от людей - это, на самом деле, не выход. Не намерен же он отшельничать до конца своих дней? Да и технически не получится - кто-то всё равно будет знать о его местонахождении, а значит, 'химеры' тоже разнюхают и догонят...
Как ни крути, единственное спасение - активировать амулет, причём как можно скорее.
Юра вытащил трофей из кармана, повертел в руках, потёр - эффект нулевой.
Что же с ней сделать, с этой штуковиной? Дунуть, плюнуть, бросить в огонь?
Или, может, кровью попробовать?
Чувствуя себя до крайности глупо, он поднёс амулет к клейму на ладони, направил остриё точно в центр и надавил. Красная капля выступила на коже - и опять никаких последствий. Клеймо не отозвалось, знакомого жжения не появилось, а металл остался безжизненным и холодным. Почудилось даже, что кто-то рядом издевательски усмехнулся, но Юра не стал оглядываться.
Нет, надо как-то иначе.
Он чувствовал, что решение где-то рядом, простое и очевидное, но нащупать его не мог - и от этого злился на себя ещё больше. Похоже, доверившись студенту Самохину, мать-история несколько лопухнулась...
Потом он сообразил, что его уединение кончилось.
Вдоль низенького штакетника, отделявшего дворик от переулка, шёл человек - незнакомый мужчина в щегольском кожаном пальто. Поравнявшись с калиткой, он аккуратно приоткрыл её, шагнул внутрь.
