- Думаешь, мне всё это только кажется? - он почувствовал злость. - Думаешь, я свихнулся?
- Нет, нет! Ты просто устал, тебе надо отдохнуть! Ты сейчас вспомнил что-то из этих снов, вот и померещилось... - она запнулась на полуслове.
- Ну-ну, продолжай! Померещилось - другими словами, у меня галлюцинации? Да? - он уже еле сдерживался - хотелось заорать во весь голос, встряхнуть девчонку изо всех сил, чтобы выдрать её из пут инфантильного здравомыслия. - Давай же, скажи прямым текстом - ты мне не веришь! Считаешь психом! Знаешь, от тебя я такого точно не ожидал...
Он замолчал и повернул голову, уловив рядом с собой движение. Дверь тамбура отъехала в сторону.
***
Юра инстинктивно сжал кулаки, готовясь двинуть загонщику прямо в харю, меж двух мертвенно-тусклых глаз, и едва успел удержаться, когда в тамбур вместо 'пустышки' шагнула высокая, ярко накрашенная шатенка лет тридцати. Иронически подняв бровь, она оглядела открывшуюся ей мизансцену и поинтересовалась:
- Семейная ссора? Милые бранятся? Могу подождать за дверью.
- Мы не бранимся. Миримся, - ответила Тоня и, сделав короткий шаг, обхватила Юру руками, уткнулась ему в плечо; он растерянно погладил её по спине ладонью.
- Ясно, - сказала шатенка, - умиляюсь и рыдаю от зависти. Только выход не загораживайте, а то приехали уже, если что.
И в самом деле - электричка вползала на медноярский вокзал, пассажиры подтягивались к дверям. Среди тех, кто стоял поблизости, 'пустышек' не наблюдалось, и Самохин даже засомневался - может, действительно померещилось? Стресс, переутомление, все дела...
Если рассуждать беспристрастно (попытаться, по крайней мере), ситуация слишком напоминает проекцию недавнего сна: двое беглецов в вагоне и их преследователи, блокирующие отход. С той разницей, что там дошло до автоматной пальбы, а здесь пока всё тихо и камерно.
Нет, стоп. Если признать себя жертвой галлюцинаций, навеянных сновидениями, то следующий логический шаг - облобызать на прощание Тоню и вместо демонстрации поспешить в больничку с мягкими стенами и ласковым персоналом. Но к такому повороту событий он, Юра, пока ещё не готов, а значит, будем исходить из того, что 'химеры' - вполне реальны и держатся где-то неподалёку...
- Так и будешь теперь головой вертеть? - спросила Тоня, выбравшись вместе с ним на перрон. - Шарахаться от каждого встречного?
- Ничего, уже недолго осталось.
- Правда? Откуда вдруг такая уверенность?
- Сейчас увидимся с чуваком, который звонил, и что-нибудь прояснится. Ну, я надеюсь. Меня всё это тоже достало.
Он продолжал тревожно оглядываться, всматривался в лица спешащих мимо людей, но 'пустышки' так и не появились - то ли отстали, то ли решили дождаться более удобного момента для перехвата.
Стеклянный утёс вокзала наливался гранитной серостью под цвет неба, вокруг шумели людские волны. Где-то на дальних подступах, как лось во время гона, трубил ошалевший локомотив.
В обычные дни студенты, сошедшие с электрички, сворачивали налево, чтобы выйти прямиком к университету, но сегодня путь лежал в другую сторону - туда, где брал начало проспект, пронизывающий город насквозь и готовый принять юбилейную демонстрацию.
Подготовка шла полным ходом - колонна ещё не стронулась, но разбухала с каждой минутой, втягивая в себя прибывающих. Юра сверился с планшетом и выяснил, что универу в общем строю отведено место между химкомбинатом и авиаремонтным заводом.
Самохин с Тоней обогнули висящую над асфальтом грузовую платформу, на которой красовалась модель футуристического фотонного крейсера, а сбоку крепился транспарант: 'Курсом Октября - к звёздам!' Крейсер был сработан на совесть - сверкали чашеобразные отражатели, хищно зияли дюзы; чувствовалось, что авиаремонтники, уставшие возиться с атмосферными 'черепашками', оторвались по полной.
У остальных с наглядной агитацией было попроще и покондовее - Юра, вытянув шею, прочёл несколько плакатов: 'Отстоим дело Ленина!', 'Октябрь - знамя великих перемен и свершений!', 'Линию партии и правительства будем вести последовательно и смело!', 'Пусть крепнет...' Что именно должно крепнуть, осталось тайной - текст загородила подвижная инсталляция в виде серпа и молота.
Разнообразие вносил разве что залихватский, хоть и несколько пугающий лозунг нал фалангой химкомбината - золотистые буквы на кумаче: 'Химия - наше будущее!'
Из университета тоже пригнали летающую платформу, с которой сейчас раздавали флаги. Ещё на ней разместилась композиция в виде газетного разворота - скан передовицы из 'Правды', увеличенный до гигантских размеров: на фото - марсианская терраформационная башня, рядом - колонки текста. Заголовок гласил: 'Пуск состоялся в срок!', а ещё выше, над сканом, поблёскивал комментарий: 'Одобряем, поддерживаем, гордимся!'
Обилие восклицательных знаков слегка оглушило Юру; он потряс головой и, отвлёкшись от плакатного творчества, стал разглядывать демонстрантов, топтавшихся по соседству. Вот две девицы в модных блестящих курточках переговариваются о чём-то своём, хихикая и стреляя глазами по сторонам. Вот помятый мужик за сорок морщится и отхлёбывает нарзан из бутылки - вчерашний вечер, похоже, прошёл ударно. Вот пожилой товарищ в очках и строгом
