— Пожалуйста, — это слово далось ему с трудом. Это не было похоже на Арчи, который никогда никого ни о чём не просил. Но он сказал то, что действительно хотел. И сейчас ему было наплевать, как это выглядит со стороны. Артур произнёс «пожалуйста» почти шёпотом, но Марк услышал.
— Хорошо, — согласился репетитор, до конца не уверенный в правильности своего выбора.
***
На часах было почти шесть утра, когда Артур в очередной раз, взяв мобильник, проверил время. После того, как он показал Марку свободную комнату и, оставив его, вернулся в свою, парень так и не смог сомкнуть глаз, предпринимая множество попыток унять свое разыгравшеся воображение, которое упорно вырывалось из его подсознания. Он ворочался в постели полночи, пытаясь думать о чём угодно — даже попытался вспомнить все элементы таблицы Менделеева — только бы не о спящем через стенку мужчине. Стоило ему на секунду отпустить контроль и закрыть глаза от усталости, в его голове потоком стали мелькать картинки с участием Марка, словно прорвав плотину. Это повлекло за собой незамедлительную реакцию организма. Скомкав в руках простыню и сосчитав до десяти, он попытался успокоиться. Но, блять, у него ничего не вышло. И от этой безысходности, будто на автопилоте, он выбрался из постели и покинул свою комнату.
Дверь приоткрылась, тусклый лунный свет падал на кровать, на которой сейчас спал Романов. Артур стоял, вцепившись в ручку двери, словно в спасательный круг, и из последних сил пытался вразумить себя и вернуться в свою постель. Но Чагрицкий, видимо, исчерпав все запасы сил, разжал руку и двинулся к кровати. Вот только не к своей. Он остановился возле спящего Марка и хотел найти хоть одно рациональное объяснение тому, что сейчас делает. Со стороны это явно смахивало на сцену из ужастика, где убийца ночью стоит возле постели своей жертвы, хотя в данном случае жертвой уместней было бы назвать именно его — жертвой собственных эмоций. Романов спал точно так же, как и тогда: на животе, обнимая подушку. Окончательно запихав остатки здравомыслия куда-то далеко — далеко настолько, что даже с картой или GPS нельзя бы было отыскать это место — Артур присел на кровать и лёг рядом с Марком. Давление в его оргазме явно подскочило, в висках застучало, порция адреналина поступила в кровь. Чувства напоминали те, что бывали за несколько мгновений до того, как он совершал очередной прыжок с фиксированного объекта. Арчи протянул руку и дотронулся до светлых прядей волос, убирая их, чтобы открыть лицо репетитора. В воздухе витал свежий аромат лимонов, и почему-то это напомнило ему о детстве, тем самым немного успокаивая его нервную систему.
Романов, ворочаясь, перевернулся на бок и резко раскрыл глаза. На его лице отразилась целая гамма эмоций от испуга и непонимания до облегчения. Сейчас или никогда. Надо наконец-то покончить с этим, избавиться от тех мыслей, которые съедают Артура изнутри. Не мешкая ни секунды, он подаётся вперёд и совершает свой прыжок, ощущая чужое тёплое дыхание и влажность тонких губ. Сейчас все показатели должны прийти в норму, только складывается ощущение, что биение сердца, которое уже готово было выпрыгнуть из грудкой клетки, лишь ускорялось. Марк замирает, моргает несколько раз в попытке проснуться. Ведь он на сто процентов уверен, что ему снится сон, хоть и весьма реалистичный. Артур кладёт свою ладонь на щёку Марка, двигаясь непозволительно близко и кусая его за нижнюю губу, которая столько времени не давала ему покоя. Марк чуть приоткрывает рот от внезапной боли, давая возможность Артуру проникнуть языком внутрь и углубить поцелуй. Пару секунд Марик отвечает на поцелуй, такой грубый и нетерпеливый, но потом, окончательно проснувшись, кладёт ладонь на грудь Артура, отстраняясь и останавливая его. Тот шумно дышит и смотрит на него в упор, сверкая взглядом в темноте. Потом опять подаётся вперёд, но Марк снова выставляет свою руку в качестве барьера.
— Артур, что ты делаешь? — задаёт вопрос Романов, окончательно запутавшись и не веря в происходящее.
— А это не очевидно? — с вызовом отвечает ему Чагрицкий.
— Очевидно, — сглатывая отвечает репетитор. — Только зачем?
Если бы только он знал. Вопросы, на которые Артур в последнее время пытался найти хоть какое-то жалкое подобие ответов. Но тщетно. Он устал от этого. Арчи не готов заниматься самокопанием. Только не сейчас. И схватив за руку репетитора, отодвигая её в сторону, вновь приближается к его губам, сминая их в поцелуе. Марк пытается выбраться из хватки Чагрицкого, словно тот охотник, а он жертва, и протестующе произносит:
— Прекрати. Ты не отдаёшь отчёт тому, что сейчас делаешь. Ты будешь жалеть. — И он больше всего на свете боится этого.
— Блять, да не буду, — отвечает уверенно, все ещё держа руку репетитора. — Обещаю, — и после этих слов у него окончательно сносит крышу.
Романову кажется, что он попал в параллельную вселенную, что это всего лишь плод его фантазии. Ну и пусть. Он перестаёт бороться и сам притягивает студента ближе, хотя ближе уже некуда. Его руки забираются под полы футболки и начинают исследовать мускулистую спину парня. Чагрицкий сам помогает избавиться от остатков одежды, кажущейся теперь столь глупой преградой. В тех местах, которых касается Романов, у Артура горит кожа. Он не знал, что может быть вот так. Это совсем непохоже на прикосновения Юлии или любой другой девушки, с которыми он побывал.
Марк пытается оказаться сверху, но у студента совершенно другие планы на сей счёт. Это становится похоже на борьбу за первенство. Романов склоняется к шее Артура, чувствуя слабый аромат парфюма, и совсем легонько прикусывает кожу; этого достаточно, чтобы дезориентировать партнера. Пользуясь моментом, он переворачивает Артура на спину и оказывается сверху, все так же чередуя поцелуи и нежные укусы на его шее. Всего на секунду, оказавшись в таком положении, Чагрицкий трезвеет, но Романов не даёт шанса к капитуляции, и его рука опускается на пах парня, нежно сжимая его. Перед глазами Артура в очередной раз всё плывёт, и он, полностью отдаваясь ситуации, откидывает голову на подушку и закрывает глаза, ловя такие запретные, но желанные ощущения.
