- И в честь него, и в честь королей Георгов. Святой Георгий – покровитель Англии. Да, так вот, по улицам на платформе с колесиками везут чучело быка из картона. Потом его торжественно сжигают на Лугах. Сумасшедший дом. Но весело. А вообще тут постоянно какие-то праздники, ярмарки, фестивали. Ты любишь ярмарки?
- Люблю, - призналась я. – Карусели, мороженое, шарики.
- Тогда приедем сюда на Иоаннов день. Я куплю тебе шарик, круглый кислый леденец на палочке, и мы будем кататься на каруселях. На лошадках. Хочешь?
Он издевается? Хочу ли я? Я даже отвечать не стала, только фыркнула и кивнула.
- Я тоже люблю. Нас с братом бабушка водила на все ярмарки. Родители вечно заняты были. Сейчас ей уже девяносто, представляешь?
- Так ты отсюда? – наконец догадалась я. – Вот почему ты так хорошо здесь все знаешь?
- Да. Наш дом был на другом краю города, но его уже нет. Сгорел, когда я еще в школу ходил. А мы переехали поближе к маминой родне, в Бостон. - Тони посмотрел на часы. – Кажется, уже пора найти место для ужина. Что бы ты хотела?
Вот он – тот самый щекотливый момент. Нет уж, давай-ка ты сам.
- В смысле?
- Ну, мы можем пойти в нормальный ресторан с нормальной едой. А можем пить пиво и есть рыбу с картошкой.
- Это зависит от… - я умышленно сделала паузу, ожидая, чем заполнит ее он. И он меня понял!
- Света, я думал, что в России женщины не так сильно больны всякими феминистическими глупостями. Если я приглашаю даму в ресторан, я ее угощаю. Не волнуйся, это тебя ни к чему не обязывает. А если переживаешь за мой кошелек, то в этом городе нет таких ресторанов, которые меня разорили бы.
- Тогда пиво, - я вздохнула с облегчением и где-то с грустью. Он делался все лучше и лучше, а я все больше понимала, что… «нет, ты не для меня…». – Только я хочу в такой бар, чтобы…
- Понятно, аутентичный. Идем.
===========================================
Мы подошли к чистенькому беленькому домику, внутри которого неожиданно притаился настоящий ад. Ну, или, по крайней мере, то, что отвечало моим представлениям о средневековом притоне. Свечи, закопченный потолок с низкими балками, деревянные столы и скамьи, оловянная посуда. Кружки с пивом разносили официантки, одетые в костюмы барочных проституток.
Мы сели за стол в углу, сделали заказ.
- Все хочу спросить, - Тони наклонился ко мне. – Питер предупреждал, что у тебя плохо с английским. И Джонсон просил говорить медленнее, чтобы ты лучше понимала. Но у тебя великолепный английский, даже совсем без акцента. Разве что жаргон почти не знаешь.
Упс… Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу!
- Я давно уже учу английский. – В конце концов, в темноте не видно, что у меня опять горят уши. – Читаю почти свободно. И говорю. Только понимала до сих пор действительно не очень хорошо. Смотрела фильмы – не помогало. Наверно, надо было полностью погрузиться в среду. В первый день было просто ужасно, а потом как будто щелкнуло что-то. Слушаю – и понимаю. Практически все. Ну, может, кроме отдельных слов.
Последнее было враньем, понимала я абсолютно все, но звучало правдоподобно.
Нам принесли жареную рыбу с картошкой, но не пиво, а эль – как оказалось, здорово крепкий. Какое-то время мы молча ели, украдкой посматривая друг на друга. С каждым глотком мне становилось все грустнее. Ну почему, Дорогое Мироздание, у тебя такое странное чувство юмора? Почему ты подбрасываешь мне мужчину, который до безумия нравится мне с первого взгляда, и при этом я точно знаю, что моим он никогда не будет? Чтобы я в очередной раз прониклась своей ущербностью?
- Расскажи мне о себе, Света, - Тони отложил вилку, вытер губы салфеткой и осторожно коснулся моих пальцев. Я вздрогнула. – Я знаю только, что ты живешь в Петербурге, с детства дружишь с Люси и что ты не замужем.
Люси? Ну а почему бы, собственно, и нет? Люси так Люси.
- А что ты хочешь знать?
Отблески свечи мерцали в его глазах, как звезды дальнего космоса. У меня закружилась голова.
- Все, что ты захочешь рассказать.
- Ну хорошо, - я пожала плечами и допила эль. Не успела я поставить кружку, официантка уже стояла рядом со следующей. Я кивнула в ответ на ее немой вопрос, и здоровенная кружка тут же оказалась передо мной на столе. – Мне тридцать два. Я архитектор. Но сейчас у меня нет постоянной работы, только частные заказы. Живу одна. Да, не замужем, детей нет. Родители умерли.
- А раньше не была замужем?
