Казалось только голову приклонил, стук в дверь вывел из сна. Одуряющее состояние не прибавило ни сил, ни желания вставать.
– Князь кличет!
Краснощекий, откормленный гридень вызывал неприязнь и жуткое желание дать кулаком в зубы, прямо в улыбку распылявшую сарказм. Сдержался. Куда денешься если за тобой нет большого клубка родичей. С помощью чернавки оделся, поплелся на аудиенцию.
В большом зале собралась добрая половина боярства, покров головы которой обеспечивали шапки из соболей, куниц и бобров, с той разницей, что золоченые ткани на низкой тулье разнились цветом. Князь в кафтане темно-синего цвета с высоким воротом, с облегающими рукавами, заканчивающимися золоченой парчой, в сапогах из зеленого сафьяна, с обручем власти на голове, восседал в кресле. Сын, разодетый под стать отцу, насупив лик, приподняв ко лбу соболиную бровь, стоял у правого плеча.
Невольно вспомнилось, что сам-то одет в потертый зипун, и голова не покрыта. Торопился. Единственный предмет достатка на нем, на широком кожаном ремне добрый клинок в дорогих ножнах. Разговоров-то будет потом. Вспомнят и то, что у него в Чернигове ни роду, ни племени нет. А-а! Плевать! Привык уже. Вон и Злоба не лучше. Лицо хоть и не кислое, но помятое, будто неделю от хмельного не просыхал.
– Н-ну! – Слегка растянув слово обратился владыка земель. – Что скажешь?
Что тут сказать? Смотрят все, уставились, будто на судилище попал.
– Выполнили твой наказ, княже. Не зря мерзли. Перед самым рассветным часом, с городской стены спустился тать означенный Ксеней.
– И с чего решил, что это именно он был?
– Как погнались, оборотился белым волком, пытался улизнуть.
– Поймали?
– Куда там! Верткий гад. Уворачивался от стрел, петлял. Уже у самой реки догнала каленая. Подранили. Сильный, до стремнины добежал, лед тонкий, а там еще две стрелы поймал в шкуру, да в полынью уже человеком ухнулся. Под лед ушел, а оттуда течением унесло.
– Искали? – Проявил не шуточную заинтересованность князь, даже из кресла приподнялся.
– До рассветных позывов. Поземка метет, ветер и морозно. Вымерзли как цуцыки! Видать в водоворот затянуло…
– Прозор, я тобой не доволен. Уж слишком много, в последнее время огрех на тебе.
– Дак..
– Единственное, что оправдывает тебя, так это то, что зимой в реке любая живность сгинет. Иди, не хочу тебя видеть!
Вот и награда за преданность и исполненный урок. Сотник поклонившись, неверным шагом вышел из залы.
Как спокойно и радостно.
Ещё вчера утром стоял перед терминалом Симферопольского аэропорта, а уже вечером пальцем жал кнопку звонка стоя перед дверью родительской квартиры. Остался за спиной отрезок войны и развод с женой. Радость встречи молодого лейтенанта с мамой и отцом переполняла душу, год их не видел. Так, на вскидку вроде не постарели, тоже довольны приездом чадушки. Хорошо! И стол ломился и соседи собирались. Посидели чин чинарём, отметили. Утром неокрепший организм потребовал допинг, голова как кадушка, благо дело всё по пути. Ещё в горах мечтал, как приедет, первым делом в лес за грибами пойдёт. Восток так надоел, просто вешалка какая!
В ста метрах от КПП жилой зоны военного городка, прилепилась к кустам будочка магазинчика под громким названием «Старт». Отоварился тремя бутылками пива. У самых дверей, залпом опорожнил первую стекляшку. Постоял, прислушался к ощущениям. Фух, вроде бы отпустило. Ну, вперед, труба зовёт! Пошёл отсчёт тридцати суток отпуска. Минуя наряд солдат на воротах, вышел за пределы городка. А вот и автобус. Ним пару остановок, а там и заповедные грибные места начнутся.
Углубившись в лесную зелень, диким кабаном ломанулся по кустам, зная, что метров через триста выйдет к березняку. О! Вот и первый гриб. Белый, большой и совершенно не червивый. А воздух-то какой! Лепота! Ещё гриб, и вон, и ещё. Это же просто праздник какой-то!
Шёл укладывая попадавшиеся грибы в пакет. Во набралось, пакет почти полный. Это что же москвичи за грибами ходить брезгуют? Хрен за мясо не считают?
Остановился. Вторая бутылка опустошалась в спокойном режиме, цедилась. В десятке шагов прошел местный абориген. Старик бросил косой взгляд на Егора, а углядев как тот бросил пустую посудину, подал голос:
– Молодой человек, вы бы не сорили, лес он живой, он…
– Слышь, дед, шёл бы ты…, куда шёл! Отпуск у меня. Понял?
Дед хмыкнул.
– Пакостить-то зачем? Эх, молодёжь, всему вас учить… Отпуск у него. Ну-ну. Значит торопиться некуда. Ладноть, гуляй отпускник.
Старого словно ветром сдуло. Вот он был, и уже нету. Ну и правильно, а то прикопался, лес видите ли живой. Куда пустую бутылку девать? Однако, домой пора.
Проблукал два с половиной часа. Везде лиственный лес. А ведь помнится, ельник в этом месте был. Обратно, трава под ногами, убей, не такая! Та, высокая была, насыщенная зеленью. Нет. Место не то!
