жизненном пути такого индивида попадается умный учитель, карьерный рост обеспечен. Вот только на вопрос, для чего он живет, ответ может и не получиться. Если не будет кривить душой – честно ответит, что при нынешнем действующем в стране законе курятника, хотел бы сидеть на жерди повыше.
Лично его предназначение, хранить и защищать страну, как его предки делали до его рождения. Только хотел ответить, когда сам услышал электронный голос.
– Ответ получен! Ожидай!
Егор подумал, что сейчас начнется бесконечная череда ожидания, но этого не произошло. Река у его ног бесшумно исчезла и проявилась брусчатка, соединенная с дорогой на противоположном берегу, дома по бокам дороги стали цельными, будто и не было развалин, только в том месте, где он выдолбил кроссовкой камень из насыпи настила, зияла свежая выбоина. Электронная девица оповестила парня:
– Тест пройден! Далее осуществляется проверка умственной деятельности в экстремальных условиях.
– Э! Э-э! Милая, ты там случаем своим умишкой не торкнулась? Какая проверка. Выпусти меня и дело с концом!
– Пройдешь по дороге вперед триста метров, далее ты предоставлен сам себе.
– Спасибо!
Ответом ему было молчание. И только двинувшись по указке невидимой собеседницы, вновь услышал легкий шум эха от своих шагов.
Через триста метров брусчатка заканчивалась и дорога переходила в широкую асфальтированную магистраль. Дорожный знак на обочине, ограничивал скорость движения до шестидесяти километров.
«Цивилизация, что ли?».
Смущали деревья по обеим сторонам магистрали. Были они сами по себе неправильными. Вместо коры на стволах, кожа как у змеи, или ящерицы. Листья имели лиловый цвет. Все это опять привело Лиходеева в уныние.
«Облом-с! А счастье казалось таким близким».
Километров через пять все нормализовалось. И деревья привычные глазу, и трава на открывшемся степном пространстве соответствовала концу августа месяца в полосе Ростовской области. Вдали тянулись в небо курганы терриконов с копрами на вершинах. По правую сторону маячили коробки пятиэтажек, а на обочине постамент побеленного названия населенного пункта. Подошел, вчитался в метровые буквы названия. «Кадиевка». Где же это? Стоял тупо вспоминая. Чистая страница, никаких ассоциаций. Солнце стояло в зените, равномерно освещая землю. Шел прислушиваясь к ощущениям. Что- то смущало. Что?
Вот дубина стоеросовая! Город, вот он, есть. Широкая улица, проезжую часть которой разделяют трамвайные рельсы. Таблички на домах имеются. «Проспект Ленина». Деревья, кусты, киоски «Союзпечати», магазины, «Книжный», «Буратино», кинотеатр «Шахтер». Вроде все как у людей. Людей… Люди! Где народ? Куда подевался?
Трам-пам-пам! Как там в той песне? «Вышел в степь донецкую, парень молодой!». Где же тот парень, который погулять вышел? Волнение мягкой лапой царапнуло душу. Куда же ведьме взбрело в голову, его сунуть? Он конечно в силу своего теперешнего возраста, целиком и полностью согласен с тем, что если мужик покажет вам голую задницу, то это наказание, если женщина, то поощрение. Но ведь не до такой же степени!
В расстроенных чувствах бродил по главным улицам города-призрака. Напрягало все. Чистые улицы, где даже в канавах и выбоинах не валялись окурки. Плакат на здании, судя по всему дома культуры. Нарисованный Ильич с вытянутой вперед рукой, за спиной красное знамя с серпом и молотом, и народ в робах и телогрейках. Надпись на нем гласила: «Народ и партия едины!». Одинокая тачанка «газ-воды» крашеная синей краской с конусной стеклянной колбой, заполненной сиропом, с краником в нижней части. Куда попал? Мама роди меня обратно!
Перегнулся за стекло «Союзпечати», вытащил из стопки газету «Правда» за четырнадцатое августа шестьдесят восьмого года, с двумя орденами Ленина о одним «Октябрьской Революции». В передовице статья, «За достойную жизнь человека труда» – «Россия бьет в набат». Ё-ё! Во всяком случае хоть что-то прояснялось.
На городском рынке в рядах овощей и фруктов взял с лотка пахучее, сочное яблоко. Откусил. Вкусно. Полакомился горячими чебуреками, выложенными в аккуратный рядок на алюминиевом подносе. Если бы солнце все так же не светило из небесного зенита, можно было сказать, что жизнь налаживается.
Прошелся у старого здания в три этажа «сталинки», под старыми каштанами, с броским названием «Гостиница», заглянул внутрь. Ничего нового, пусто. Вооружившись ключом, поднялся на второй этаж. В номере разделся и долго стоял под струями душа. Как был голяком, так и плюхнулся в чистую кровать.
«Спа-ать!».
Сознание вернулось мгновенно. Он стоял перед чертой начала асфальта, на магистрали ведущей в город. Солнце с издевкой светило из зенита. Голубое, до тошноты небо не несло ни единого облачка. Ухо не находило никакого источника звука, кроме этой звенящей тишины, которая казалось навечно в печенке угнездилась. Сколько же раз он начинал свое пробуждение именно с этого места? Неделю? Месяц? Год? Его состояние уже давно не то что трудиться – фигней заниматься было не в силах!
