Много раз Егор находился рядом с ней, в хороводе держал за руку. Длинный день уходил медленно, а наступившая ночь принесла новизну ощущений. Огромный костер осел настолько, что люди приступили к очищению душ. Костры, разведенные на праздник Купала, обладают уникальной, очистительной силой и горят сразу в трёх мирах – в Яви, Нави и Прави. Огонь в эту ночь – это проводник, мощный и непреодолимый. Проводник человеческого и божественного, тёмного и светлого, земного и небесного. Разбежавшись, славницы и юнаки прыгают через костер, чем выше прыжок – тем выше будут хлеба. Коль молодая пара в прыжке через купальский огонь не расцепит рук, не выпустят молодые друг друга, осенью можно и свадьбу справлять. Купала поможет, ведь он сын бога света – Дажьбога. Краса его стоит чуть особняком, а отблеск костра отсвечивает ее профиль. И видит Егор, желание девы, прыгнув, перенестись на другую сторону. А нет ей пары среди собравшихся. Почему? Вот и она наконец решилась…
Разбег. И вдруг у самого костра ее рука попала в ладонь парня. Останавливаться поздно, только вперед.
– А-а-а! – одновременный выкрик восторга.
Егор крепко сжал ладонь девушки и вместе с ней, оттолкнувшись, взмыл над языками пламени. Ощущение полета над бездной, над тремя мирами сразу. Громкий вздох толпы, как апофеоз. И гомон…
– Боярышня…
– Боярышня…
– Кто посмел?…
– Боярышня…
Приземлились. Она не вырвала руку, а он не отпустил. Глаза встретились с глазами. В девичьих удивление, в его глазах безбрежная любовь. Ни гомона людского, ни праздничного шума не существовало. Были лишь он и она.
– Зачем?… – пролепетали губы.
– Искал тебя долго… Нашел. Женою моей будешь и матерью моих детей.
– А если нет?
– Купала соединил, теперь не разорвать.
Испуг на лице.
– Батюшкины подручники идут…
– Меня Егором зовут, – не обратил внимания на предупреждение. – Как имя твое?
– Арина…
– Я скоро приду к тебе. Помни, ты только моя…
Отпустил руку. Сорвавшись с места, вырвался из круга молодежи, заполонившей все пространство поодаль бесновавшегося огня в костре. Почувствовал как за спиной бегут за ним с десяток пар ног, но не оборачиваясь добежал до берега. Перехватить не успели. Оттолкнувшись от крутого склона, вытянув руки перед собой, ушел в темную влагу воды. Поплыл под водой по течению реки, скупо загребая ладонями водную тяжесть, экономя воздух в легких.
Он не видел как один из воев, бережно взял Арину за руку и провел в сторону столов, где в выносном кресле восседал грозный мужчина в расцвете лет и сил, облокотившийся руками на подлокотники. За спинкой кресла два горевших факела поддерживали широкий круг света. Глянув в глаза деве, мужчина спросил:
– Кто это посмел, Арина?
О чем речь было понятно, поэтому ответила.
– Суженый.
Бровь на лице изогнулась луком, гнев проявился во взгляде.
– Кто он?
– Я знаю лишь имя. Егор.
– После празднеств в Медвежьи Поляны поедем, поклонюсь князю, замуж тебя выдавать пора. Засиделась в девках и я старый дурак во всем потакаю.
– Батюшка…
– Огневицы пускать этим годом не будешь…
– А мне и не нужно теперь! Суженый, он есть, и другого не будет!
Нетерпеливо взмахнул рукой.
– Годлав, уведи ее с глаз долой. Пусть в тереме нянька спать уложит.
– Исполню, боярин.
А праздник продолжался. По угольям припудренным сединой пепла, с отблесками малинового цвета, пошла вереница людей, парней и девок, мужиков и баб, даже стариков. В песне славили бога Купалу. Это момент очищения или, скорее, даже закаливания духа. Через жар, мощный тепловой энергопоток и
