встали стрелы камыша и метелки хвощей. Во влажном воздухе едва различим запах. Цветут белые зонтики неизвестных цветов. По всей площади, какую способен рассмотреть глаз, разбросаны сосны и ели, меж ними можно разглядеть и остовы уже высохших деревьев, кора которых почернела, а в некоторых местах покрылась гниющей слизью. Но это там, вдали от тропы. Обеспокоенные чужим посещением, болотные птицы вспорхнув, пролетают над самой поверхностью. Шелк травы зыбкий и ненадежный. Шаг ступи и провалишься в бездну. Сумерки и болото словно оживает показывая свое настоящее лицо. Из его срединной части вдруг проявляется свечение, слышны стоны и крики. Что там такого может быть? Кто просыпается в ночную пору? И этот шепот… Откуда он берется?
– Топь! – как бы констатируя общее мнение, прозвучал голос Молчана.
– Да. – Деян оглянувшись, посмотрел на отступивший от болотной подстилки лес. – Обходим по левую руку.
Пройдя версты четыре, отмахиваясь от вечерних нападок комарья, вышли на большую поляну посреди лесного моря. Десяток тропок с разных сторон выходило на нее. Все почему? Потому как посредине травяного ковра расщиперив свои рясные ветви, стояло дерево рода. Талисман, божество, живой чур. Кто как воспринимает. Высоченное, макушки не видно. Ствол объять могут разве что десяток людей, взявшись за руки и прислонившись к коре. На ветвях повязаны ленты, узелки. Ходит народ беспрестанно, чего-то просит, делится сокровенным. Это радует князя.
– Пришли, – немногословно высказался Молчан.
– Зимовит, зайчатину разделай, а ты Молчан, хворосту и дров натаскай, – распорядился князь.
Сам он прошел к уложенным у корней валунам, покрывшимся седыми мхами и сами вросшие в землю. Это как алтарь для родовичей, именно отсюда дерево слушает просьбы. Поклонившись, не слишком склоняя выю, кольнув острием ножа ладонь, сбросил на камень несколько капель руды, обратился как к равному человеку.
– Здравствуй хранитель лесного предела и покровитель рода. Прими до себя в гости, позволь приклонить голову под твоей кроной.
Толи ветерок качнул ветвь, толи хозяин согласился с просимым, но со стороны все смотрелось волшебно. Молчан притащив охапку дров и сбросив их в траву, молча поклонился так же как и его господин. Вот и Зимовит проделал процедуру опознавания родича.
Поев, сидели у костра, нежились от осознания домашнего тепла. Короткая летняя ночь покрыла небо мириадами звезд, расцветила, заставила любоваться. Уютно сидеть у костра создающего иллюзию защитного круга. Дерево исполин за спиной Деяна тоже ловит отблески близкого огня, навивая блики теней на всю округу поляны. Молчан не принимает участия в разговоре двух старших. Чуть развалясь на примятой траве, кажется слушает звуки ночного леса и только. Князь воспринимает это как должное, Молчан в его понимании, все равно, что клинок в ножнах, орудие войны. Зимовит другое дело, он есть муж государственный, один из прямых помощников князя, ближник. Речь тихая, не допекает матьприроду, льется как вода в ручье.
– … пользуясь своею многочисленностью и раскинутостью у границ с Диким полем, подсохшими по весне дорогами, они в одно и то же время появляются в разных местах и не дают возможности собрать сил для защиты уделов. Нет никакой возможности ни предугадать где начнется набег, ни принять каких бы то ни было мер для защиты смердов. В один миг степняки близко от Переяславля, и вот их уже там нет, маячат под Курском. Сделали наезд и пограбив стремглав, понукая лошадей бичами, и вихрем несутся далее, к всходу Хорса. Их только успели увидеть, а они уже скрылись из глаз.
– Это так княже. Еще наши с тобой деды вот так же бились с печенегами и торками, и им казалось, что хуже напасти нет, однако пришли половцы и выгнали из степи поганых…
– Когда малым был, мне пестун рассказывал как мирно начиналось знакомство с народом половцев. Степные сторожи прискакали в Медвежьи Поляны, старший заполошно поведал деду про виденное. У границ наших земель появились несметные полчища неизвестных ранее людей. Говорил, мы таких ранее не видали. На берендеев не похожи, на печенегов тоже. Дозорники из степи были вынуждены быстро уходить в наши леса. Зарь тогда спешно поднял весь наш род, ополчил соплеменников. Ясно было, что к нам сия орда не проникнет, так ведь рядом соседи, куряне, ростовчане, черниговцы, переяславцы. А ежели по летникам вглубь Руси двинут?
– А кто в то время зарем был?
– Зарем? Радибор.
– Давненько.
– Да. Так вот, наших как водится, вперед послали. Идан рассказывал, день и ночь, а потом еще день рассматривали неторопливо двигавшихся в кибитках светловолосых людей. По его словам, конные отряды покрыли в своем движении всю степь.
– Ничего себе!
– Видно не только наши племена смотрели в оба глаза, Чернигов всегда был сильным, а его правители, мудрыми или хитрыми…
Деян наклонившись в сторону, рукой ухватил дровину из кучи притащенной Молчаном из леса, уложил поверх прогоравших товарок. Огонь сперва притухнув, уходя в подполье, резко появился и побежал по древесине в стороны, поедая подсохшую еду. Обережный круг вновь осветился ярким светом, подчеркнувшим темноту вокруг. Неподалеку, со стороны болота, подала голос выпь, чему-то просмеявшись, заставила Молчана открыть глаза и оглянуться в ночь.
– Спи Молчан, мы дома. – Велел Деян и продолжил свое повествование дальше. – Князь всей орды Болуш на встрече у засечной черты с черниговским князем, успевшим привесть к границе рать, с почтением подарил владельцу лесного предела, лук, колчан со стрелами и аркан. Пояснил, что
