Ваша репутация с фракцией Кси увеличена на 100 пунктов. Текущее значение — 420 (Нейтральное). До следующего ранга репутации (Дружелюбие) — 580 пунктов.
Вот это да! А я ведь просто спросил!
Ксилай уселся в позе лотоса на своем излюбленном месте на самом краю обрыва, выходящего на восточное побережье океана.
— Разум Кси устроен совсем иначе, чем у людей, юный Мангуст. Большинство из нас с самого рождения учится видеть течение Ци. Это стало частью нашего народа. Настолько важной частью, что мы научились чувствовать друг друга даже на огромных расстояниях. Люди думают, что Кси — это имя божества. Но это не так. Кси — это и есть все мы. Медитируя, мы объединяем наши знания, чувства и помыслы. Мы — одно целое.
— Поэтому и говорите о себе и собеседнике в третьем лице? Вы не чувствуете себя отдельной личностью?
— Нет, это скорее просто традиция. Говоря с другими разумными, мы словно говорим с ними от лица всей Кси. Так каждый из нас помнит, что все его слова и поступки должны идти на благо Кси.
Что-то вроде коллективного разума, стало быть. Так вот почему общая репутация с Кси есть, а отдельной шкалы для каждого ксилая — нет.
— Но если ксилай обращается к разумному по имени и от себя — это знак величайшего расположения и доверия, — закончил наставник.
— Я рад, что мне удалось завоевать твое доверие, почтенный Вэйюн Бао. Ты лучший из учителей, что у меня были.
Сказал я это вполне искренне. Увы, ни о школьных, ни об университетских преподавателях у меня теплых воспоминаний не осталось — запомнились только бесконечные нотации и выговоры. Хотя, может, я и сам виноват.
Бао склонил голову, пряча в серебристых усах довольную улыбку.
На горизонте собирались иссиня-черные тучи, подсвечиваемые вспышками далеких молний. Океан вдали потемнел, но над нами небо было по- прежнему ясным, светило солнце. Если шторм и докатится до побережья, то не в ближайшее время. Спокойно помедитировать я точно успею.
С медитацией я тоже понемногу начинаю входить во вкус. Поначалу это казалось пустой потерей времени. Я с детства терпеть не мог чего-то ждать — даже на платформе метро из стороны в сторону бродил в нетерпении. А уж неподвижно сидеть четверть часа — расслабленно, в тишине и спокойствии — это уж точно не для меня! Но со временем я распробовал эту фишку. Будто уходишь в перезагрузку и чистишь оперативную память от всякой шелухи. И мозги начинают работать быстрее.
Пять циклов Медитации пролетели незаметно. Я открыл глаза и еще раз обвел взглядом потемневший горизонт. Гроза не приблизилась — наоборот, её сполохи, кажется, мелькают все реже, а доносящиеся до нас раскаты грома — едва слышны.
Я повернулся к Вэйюн Бао и едва не вскрикнул от удивления.
Ксилай, обычно невозмутимый и расслабленный во время медитации, сейчас походил на увидевшего собаку кота. Шерсть на его загривке вздыбилась черными иглами, уши, наоборот, были прижаты к голове. Он, вытянув шею, неотрывно глядел куда-то за горизонт, и зрачки в его глазах расширились, заполнив золотистую радужку почти до краев. Посох он обычно клал перед собой на землю, но сейчас вцепился в него обеими лапами, будто готовясь отражать удар. Грудь его вздымалась от тяжелого прерывистого дыхания.
— Сенсей? — осторожно позвал я.
Он дернул ухом, но позы не изменил. Я не был уверен, что он вообще меня услышал.
— Сенсей! — позвал я громче. — Что с тобой? Что ты увидел?
Бао вздрогнул, с трудом отводя взгляд от горизонта. Голос его зазвучал приглушенно, будто ему приходилось силой продавливать слова через глотку.
— Это… сложно объяснить. Юный Мангуст пока еще слабо видит течение Ци, а словами это не передать.
— Это как-то связано с грозой? Но она вроде бы уже утихает…
Ксилай покачал головой.
— Это не в небе. И не в море. Это пронизывает Артар сверху донизу, задевая даже тончайшие струны Ци. По сравнению с этим я кажусь себе пылинкой, которую вот-вот сметет океанская волна. Что-то… Что-то пробуждается, Мангуст! Что-то неведомое даже для Кси…
— На что это похоже? Что несет с собой?
Вэйюн Бао долго молчал, смотря вдаль и постепенно успокаиваясь. Когда он снова повернулся ко мне — это был прежний невозмутимый сенсей. И лишь чуть дрожащий голос выдавал его потрясение.
— Я не знаю, Мангуст, — хрипло произнес он. — Но что-то случилось. Артар больше не будет прежним.
От автора
Друзья, ну вот и поставил я последнюю точку в «Стальных псах». Очевидно, что для этой истории напрашивается продолжение — Мангуст делает
