Коричневая молния скользнула в комнату и тут же вернулась обратно. К смартфону, протянутому мне, прилагались наполненные слезами круглые глаза и молчаливый вопрос: «Хозяин, ну как же так?»
– Дурак ты, братец, – я постучал ему костяшками пальцев по голове. – У меня друзей немного, но менять их на других я привычки не имею. Уж какие есть, такие пусть и будут.
Родька шумно и облегченно выдохнул.
– Я просто это… – затараторил он. – Просто от тебя же кем-то из наших пахло. Ну а вдруг? А если? Двоим при одном хозяине – это же никак! Это ж такое начнется, что ого-го! Знаешь, столько я про это дело рассказов слышал? Ух!
Я дернул его за ухо, привлекая внимание, а после сначала растопырил пальцы, а после сжал в кулак, как бы говоря: «Стоп!»
Родька тут же замолчал.
– Значит так, Родион, – веско сказал я. – Еще раз себе что-то подобное позволишь, и я буду вынужден принять соответствующие меры. А именно, оставлю тебя на месяц без телевизора.
Глаза моего слуги, и без того круглые, стали похожи на чайные блюдца среднего размера. Наказание для него было и впрямь жуткое, поскольку телевидение он полюбил всей душой. Ну или что там у него есть?
Причем ужас неподдельный, так как он наказание будет отбывать честно. Это дети покивают и дальше по-своему делать будут, пока родителей дома нет. Здесь все по-настоящему. Есть я дома, нет меня – он все одно будет выполнять мой приказ.
– И на тот же срок без газировки, – решил добить его я.
Да, жестко. Но по-другому никак.
Я глянул на смартфон, который держал в руке, но звонить никому не стал. Надо было прежде еще одно дело завершить. Не стоит его откладывать в дальний ящик.
Встав с табуретки, я подошел к стене, привстал и постучал кончиками пальцев по вентиляционной решетке.
– Вавила Силыч. Вавила Силыч, прости меня уж, а? Не со зла же нагрубил, по глупости своей.
Вот тут надо извиниться самому. Когда я неправ, тогда неправ.
– Выходи, давай, вместе позавтракаем.
Тишина стояла за вентиляционной решеткой. Никто там не скребся, никто не сопел.
– А почему нет? Можно и позавтракать, – раздалось у меня за спиной. – Хотя, Александр, дело-то уже к обеду идет. Долго спишь.
Подъездный, оказывается уже сидел за столом и лукаво на меня смотрел. И по его взгляду мне стало ясно, что я прощен, по крайней мере на этот раз.
А другого и не будет. Такие существа как он, если что-то для себя решают, то все, это навсегда. Человек человека всегда переубедить сможет, это только вопрос хитрости и времени. Люди падки на лесть, ложь, деньги, в конце концов. Нет таких нравственных крепостей, которые не пали бы под тем или иным нажимом. Опять же страх всегда был отличным мотиватором для перемены практически любого решения.
Но с нечистью и нежитью такое не пройдет. У них другой взгляд на подобные вещи. Да и на весь этот мир в целом.
Через пару минут ложки весело стучали о тарелки, Родька, который, несомненно, уже поел до того, традиционно не преминул сделать это еще раз. Он вообще в этом вопросе большой мастак. Останавливаться до того, пока не покажется дно тарелки – это не в его правилах.
А еще мне стало смешно, поскольку все это более всего напоминало семейную трапезу, правда, достаточно гротескную. С другой стороны, у меня теперь и жизнь такая, что нормальной ее не назовешь.
Продолжив ряд нелогичностей этого дня, я наконец-то набрал номер человека, которому еще вчера я звонить и не подумал бы.
– Здравствуй, красивая женщина, – сказал я, как только на той стороне сняли трубку. – Как твои дела?
– Сплю, – сонно ответил девичий голос.
– День на дворе, – попенял я собеседнице. – Петушок пропел давно.
– В суп его, чтобы не орал. А это кто? – сон из голоса ушел, появилась заинтересованность.
– Как кто? – решил я не отходить от шаблонов и штампов телефонных разговоров с малознакомыми дамами. – Не узнала?
– Смолин, – разрушила так хорошо начинавшуюся интригу девушка. – Вот не ждала.
– И зря, – без тени притворства произнес я. – Сама же ко мне клинья на той неделе подбивала. Ну вот, я подумал, проникся, решил позвонить и сказать, что я согласен.
В трубке раздались короткие гудки. Мезенцева просто разорвала связь.
Перегнул я, по ходу. Как бы она сейчас меня вовсе в «черный список» не определила.
– Что-то со связью сегодня неладно, – с облегчением протараторил я в трубку, когда Женя все-таки ответила мне. – Тарифы все выше, а качество все хуже.
– Чего надо? – спросила у меня Мезенцева, как видно, не испытывавшая особого желания участвовать в извечных играх мужчин и женщин.
