и в самом деле терпеть не может, в серебре сила огромная. Да и на ощупь она ничего.
И девушка снова погладила кожу обложки.
– Скорее всего, ее владелица тоже была хорошенькая – заметил я – Девушки, пребывающие в нежном возрасте, не бывают некрасивыми. Они в эту пору полны надеждами на счастье, а кто верует, тот прекрасен.
– Поэтично, но непонятно, – изобразила улыбку Евгения. – Но радостно, что в тебе осталось хоть что-то человеческое.
– Это сказано к тому, что кожа, пошедшая на обложку этой книги, когда-то принадлежала юной девушке, причем девственнице, – уточнил я. – Правда, не знаю, с какой части её тела конкретно этот фрагмент сняли. Может, с левой груди, может, с правого бедра. Но точно не с задницы. Ведьмаки – они, понимаешь ли, эстеты. Сам теперь из них, знаю, что говорю.
– Твою-то мать! – отдернула руки от книги Мезенцева. – Сразу не мог сказать?
– Ты не спрашивала. Сразу хватать начала, я слова не успел вымолвить. Да не бойся, она не кусается.
Евгения хмуро посмотрела на меня, а после замотала фолиант в тряпку.
– Н-да, что бы там ни было раньше написано, вряд ли оно относилось к делу сохранения мира во всем мире, – выдержав паузу, промолвила она. – Не стоит такой вещи в свободном обороте находиться, лучше пусть у нас лежит.
– Про то и речь, – подытожил я. – И можешь меня не благодарить.
– Даже не собираюсь, – фыркнула Мезенцева. – Переложил свою проблему с больной головы на здоровую, да еще благодарностей ждет. Блин, пойду руки помою! Брррррр!
Она сунула книгу в небольшой черный блестящий рюкзачок, после чего удалилась, причем прихватив вышеупомянутый аксессуар с собой.
Характер у нее, конечно, не сахар. Но зато она и не рафинированная, что тоже неплохо. С ней не скучно.
И, что особенно приятно, нет всех вот этих закидонов: «я толстая», «здесь животные жиры» и всего такого прочего. Ест, что хочет, и не причитает.
А то я как вспомню Светку, так вздрогну. Бедные официанты, она из них все соки выжимала, выясняя, в каком блюде сколько калорий и на пару ли все это делают. Чтобы, значит, ни капли масла в блюде не было, ни капелюшечки.
Еще и меня в эту свою секту малоедящих пыталась завербовать, на овощи посадить, чем, кстати, существенно приблизила развод. Если ее мать я кое-как еще переносил, то это уже был явный перебор. Одно наложилось на другое, и в какой-то момент количество скандалов и непониманий свело на нет качество наших чувств.
Красиво сформулировал. Имейся у меня среди знакомых какой писатель, подарил бы ему этот афоризм.
Как говорится – только вспомни про кого-то, он и прорежется. В кармане завибрировал смартфон, сопровождая это рингтоном, сообщавшим всем окружающим о том, как славно делать «селфи» на Эйфелевой башне и какую именно технику для данного мероприятия следует использовать.
Светка. Это звонила именно Светка. Вот как она учуяла, что я про нее сейчас подумал?
– Привет, – немного удивленно произнес я. – Никак ошиблась, номер не тот набрала?
– Тот, – ответила моя бывшая. – Просто как-то мы не очень хорошо расстались.
– В смысле – тогда? – озадачился я. – Или сейчас ты о прошлой неделе?
– «Тогда» трогать не будем, – попросила она. – Тебе, может, и все равно, а мне до сих пор… Ну неважно. Я про нашу последнюю встречу.
– Ты сама отказалась с нами ехать, – справедливо заметил я. – Мы тебя звали купаться. Кстати – было весело. Вода теплая, тиной не пахнет, и мы с Женькой в нее, стало быть, голенькими…
– Какая ты все-таки скотина, Смолин, – в голосе моей бывшей наконец-то появились знакомые нотки. Эдакая смесь раздражения и предвкушения перед скандалом средней умеренности. – Знаешь, мне не очень интересны рассказы о том, где и с кем ты там нагишом купаешься. Я просто хотела сказать, что мы с тобой интеллигентные люди.
– Эй-эй-эй, – остановил я ее. – Ко мне это определение не подходит. Из данного сословия меня в свое время с треском вышибла достойнейшая Полина Олеговна, приходящаяся тебе мамой. Как там она сказала, когда ты ее притащила с собой в ЗАГС на развод? «Очень хорошо, что вы не завели детей. Представляешь, Светочка, какую наследственность они могли бы получить от этого типа». Так что я не интеллигент, это уж точно. С моими-то маргинально-криминальными наклонностями.
– Мама сложный человек, – немедленно заступилась за мою бывшую тещу Светлана.
– Вот ты и просидишь с этим сложным человеком в четырех стенах до старости, – не стал даже особо выбирать выражения я. – Она тебе еще поводок купит и будет два раза в день на прогулку выводить, чтобы в сторону не вильнула.
А с учетом того, что мамаша ее ведьма и сосет потихоньку жизненную силу из доверчивых дурочек, проживет она еще очень долго. Может, даже саму Светку переживет. Правда, про это я ей говорить не стану. Все равно не поверит.
– Зато ты будешь цвести и пахнуть! – наконец-то не выдержала и сорвалась на крик моя бывшая.
– Именно, – подтвердил я. – А еще веселиться, есть жирную пищу, пить вкусное вино и купаться нагишом в компании юной крепкогрудой
