По мере приближения к ледникам, сияние разрасталось. Голубые сполохи, переливающиеся перламутром, казались неестественными, сказочными. Лея уже могла разглядеть остроконечные пики разной высоты. Они тянулись к небу — прозрачные, неправильной формы, но бесконечно прекрасные. Усиливался и холод. Морозный ночной воздух словно становился гуще, насыщенней. Он окутывал Лею плотным слоем, не оставляя возможности передумать, подталкивая к ледяным глыбам, что высились уже совсем рядом.
Лишь на мгновение Лея замерла в нерешительности, оказавшись у подножья двух ледяных скал и разглядев в голубом сиянии извилистую дорожку, уводящую вглубь ледников. Она вспомнила легенду, рассказанную накануне Асмундом. Может ли все это быть правдой? А даже если и так, что она теряет? Неопределенность, которая ждет ее впереди? Или жизнь, которая совершенно не радует? Да и как она будет жить без сердца, ведь оно осталось рядом с Асмундом.
Именно с такими мыслями Лея ступила на тропинку, все больше уверяясь в правильности принятого решения. Если бы не было так холодно, то она бы даже смогла получать удовольствие от всего этого великолепия. Словно попала в сказочный дворец. Поднимающиеся по бокам скалы были прозрачными, а внутри их словно разожгли голубое пламя. Именно оно и отбрасывало сполохи на небо, расцвечивая его всеми оттенками синего. Временами Лея заглядывалась и останавливалась, пока не вспоминала, что нужно торопиться. К утру ей желательно оказаться в городе.
Она долго шла, пока не поняла, что не чувствует ног от усталости. Разглядев небольшое углубление в скале, Лея опустилась прямо на ледяной пол и прислонилась спиной к гладкой поверхности. Шуба защищала от холода. Лея поджала под себя ноги и спрятала лицо в коленях, накрывшись мехом. Она только немного передохнет и продолжит путь. Совсем чуть-чуть…
Видимо, она уснула, потому что вздрогнула и очнулась от нарастающего гула. Он приближался со всех сторон, становясь навязчивым, угнетающим слух, давящим на перепонки. Страх накатил такой мощной волной, что Лея вжалась в углубление, боясь пошевелиться. Она уже могла разглядеть какое-то движение, словно миллиарды светлячков сбились в плотную стаю. Эта стая росла на глазах, а свет становился нестерпимо ярким, режущим глаза. Лея практически ослепла от него.
Она в страхе выскочила из углубления и заметалась, ничего не видя, оглушенная гулом, который перерос в настоящий вой. В какой-то момент Лее показалось, что множество иголок воткнулись в ее внутренности. Грудь опалило огнем, и она закричала от нестерпимой боли. Ноги подкосились, и Лея упала на колени, сгибаясь пополам, утыкаясь лбом в ледяную поверхность. От боли она перестала соображать, а крик постепенно перерос в хрипы. Воздуха не хватало, и она отчаянно хватала его ртом. Ногти царапали лед, но она даже не чувствовала этого. Боль внутри была такой силы, какой она не испытывала никогда еще.
В какой-то момент все изменилось. Боль не исчезла, как и зрение не вернулось. Пропал вой, и вокруг воцарилась звенящая тишина. Сильные руки подхватили ее и прижали к чему-то большому и теплому.
— Все хорошо, малышка. Теперь ты в безопасности, — раздался низкий голос.
Рядом ухало чье-то сердце, тяжело вздымалась могучая грудь. Горячие руки гладили ее по голове. Она чувствовала их жар даже через толстый платок. Только теплее не становилось. Миллионы ледяных игл кололи внутренности, выворачивали их наизнанку.
— Как холодно и больно, — прошептала она, чувствуя, как саднит разодранное горло, и едва шевелятся губы.
— Сейчас… Потерпи еще немного. Я тебя согрею…
Кому принадлежит этот голос, и отчего в нем столько заботы? Лея была благодарна спасителю, но не понимала, кто он и откуда взялся. И отчего так темно вокруг, что она даже собственных рук не видит. Лея подняла руки, воспользовавшись моментом, когда спаситель оставил ее ненадолго, но ничего не увидела. Вокруг по-прежнему царила темнота. Но дышать стало легче, и боль в груди притупилась, она уже могла ее терпеть.
— Иди сюда…
Горячая ладонь обхватила ее руку и куда-то повела. Затем потянула вниз… Лея опустилась на что-то теплое и не сразу сообразила, что это колени ее спасителя. Руки тут же обхватили ее, прижали к телу и чем-то накрыли сверху. Губы уткнулись в теплую шею, Лея чувствовала, как под ними трепещет жилка, улавливала дыхание мужчины…
Он прикоснулся к ее лбу губами, а потом принялся покрывать лицо поцелуями. Но это недопустимо! Приличные девушки так себя не ведут! Лея пошевелилась и уткнулась ему в грудь руками.
— Что случилось? Тебе все еще холодно, подкинуть в огонь разжигательного порошка?..
— Кто ты? — спросила Лея, вновь уступая его рукам и прижимаясь к теплому телу. Но ощущение неправильности не покидало. Она не должна так себя вести.
— Я? — в единственном слове было столько удивления и непонимания. — Ты меня не помнишь?
— А мы знакомы?
Повисла тишина, нарушаемая лишь гулким биением сердца под ее ухом.
— Ты вообще ничего не помнишь? — снова спросил он. — Себя ты помнишь?
Лея задумалась. Она точно знает, как ее зовут. Еще она знает… А что, собственно, еще? Она напрягла память, пытаясь извлечь из нее хоть что-то полезное, но там было пусто, как в огромной ржавой бочке. Почему ей на ум пришла именно бочка? Она ее отчетливо себе представила и поняла, что это
