Вера выбежала за мальчиком на крыльцо, но он уже распахнул калитку и умчался, как ветер. Какое-то время она еще стояла на крыльце, глядя ему вслед, а потом медленно вернулась в дом. Ваня еще ребенок, многого не понимает. Он уверен, что раз ему тут живется хорошо, то и всем остальным тоже. Ничего, когда вырастет, сможет понять ее и простить. Да и она будет навещать его… Вера опустилась на стул и обвела взглядом комнату. И такая грусть затопила ее, хоть вой. Ведь сейчас она обманывает саму себя — никогда в жизни она сюда не вернется. И скорее всего, Ваню она сейчас видела в последний раз. Но нельзя поддаваться слабости — Вера тряхнула головой. И бояться она тоже никого не будет. Никому и ничем она не обязана. Вот сейчас пойдет и погуляет по деревне. А что? На улице еще светло. Морозец совсем небольшой — так, схватилось по вечернему. Да и надоело ей сидеть в четырех стенах. А чемодан соберет потом. Вон Макс вообще в ус не дует, гуляет себе где-то.
Вера оделась потеплее и вышла из дома. Проходя мимо соседней калитки, заметила во дворе Никиту.
— Привет! — кивнула ему она, решив проявить вежливость.
Каково же было удивление, когда он поздоровался в ответ и даже задержал на ней внимательный взгляд. Так и захотелось остановиться и спросить, что изменилось, откуда такая вежливость? Но Вера не остановилась, не дождется. Теперь ей даже самой не верилось, что западала на него по началу. И дело не в том, что с его стороны не последовало ответной реакции, или правда о нем спустила ее с небес на землю. Сама Вера стала другой, более цельной что ли.
Она шла вдоль главной улицы, здороваясь с редкими прохожими. По выражению их лиц Вера видела, что их с Максом отъезд ни для кого не секрет. Не осуждение она читала у них в глазах, нет, а какую-то затаенную грусть. Или это она грустила и отражение собственной грусти читала на их лицах. Но ведь все хорошо? Она постоянно мысленно спрашивала себя об этом. Ведь больше всего хотела она уехать отсюда. И наконец-то сможет это сделать.
По главной улице Вера дошла до конца деревни и свернула на узкую извилистую тропу. Слева простиралось заснеженное еще поле, а справа тянулся забор окраинных домов. Впереди чернел лес в предвечерних сумерках. Вера решила дойти до поляны, а потом повернуть обратно. В лес сейчас вряд ли можно войти — слишком много кругом снега, хоть издали на него посмотрит.
Наверное, тут летом очень живописно. Вера представила, как колосится какими-нибудь озимыми бескрайнее поле, как пышно зеленеют деревья, растущие вдоль его кромки. Пахнет костром и свежескошенной травой, и лесная поляна усыпана цветами. Возможно, она полюбила бы вечерние прогулки и совершала бы их каждый день, с Максом… Стоп! Воображение разыгралось не на шутку. И всему виной усталость и длинная зима с ее черно-белым убранством. Просто, уже жутко хочется тепла. А лес есть и у них. Пусть не такой густой и хвойный, но тоже натуральный. К тому же окультуренный — власти города вдоль всего него расставили деревянные беседки, где можно посидеть, отдохнуть и насладиться звуками и запахами природы. И кострами летом у них тоже пахнет, особенно если забредешь в частный сектор. И не важно, что стоит отвернуться от леса, как видишь заводские трубы и улавливаешь примесь выхлопных газов в казалось бы чистом воздухе. Для нее именно такая картина родная. Там она родилась и выросла и другой жизни не знает. Раньше не знала, тут же оживилось подсознание, теперь тебе есть с чем сравнивать. Вот и замечательно! Какой-никакой, а дополнительный жизненный опыт.
Вера еще не дошла до поляны, как увидела огромный дуб, про который говорила Антонина во сне. Она даже остановилась, пораженная его необычностью. Дерево казалось ей живым карикатурным великаном. Вот сейчас он пошевелит своими руками-ветвями, выпростает ноги-корни из-под земли и шагнет ей навстречу. Этот дуб словно ожидал ее, захотелось подойти к нему поближе. Но как это сделать, когда кругом снег.
Подойдя ближе к поляне, Вера заметила, что там, где заканчивается тропинка, начинается лыжня и ведет она прямо к дубу. Не раздумывая, Вера шагнула на нее. Дерево ее притягивало, словно между ними образовалась невидимая связь. Не страшил ни лес, не сгущающиеся сумерки. Одна мысль билась в голове — ей нужно туда.
Пройти по лыжне не составило труда, через несколько минут Вера уже подходила к дубу. Показалось ей, или возле него гораздо теплее? А может собственная смелость гнала кровь быстрее по жилам и рождала внутренний жар. Сколько же тебе лет? Вера погладила шершавую кору и снова ощутила тепло. Оно исходило от дерева, словно то на самом деле было живым. По телу пробежал священный трепет, а на душу снизошло какое-то успокоение. Вот и дупло, про которое говорила бабка. Огромное такое! Может, забраться туда и погреться немного? Да и ноги устали от долгой прогулки.
Недолго думая, Вера залезла в дупло. Там было абсолютно сухо и пахло прелыми листьями. А еще очень тепло и уютно. Ни о каких насекомых или других тварях Вера даже не думала. Уверенность, что это ее место и самое безопасное в мире, не покидала ее. Она прислонилась щекой к гладкой поверхности дупла и словно почувствовала его ответную ласку. Теплый ветерок прошелся по ее лицу, заставляя закрыть глаза и погрузиться в дрему.
— Все-таки пришла, красавица моя! Я уж думала, не дождусь тебя.
Антонина сидела на поваленном дереве и плела венок, срывая цветы по одному и ловко орудуя сильными пальцами. На ней было длинное голубое платье, а на голове синий платок. Солнце пробивалось сквозь густую крону деревьев, лаская кожу. Птицы щебетали, порхая с ветки на ветку. На небольшом пяточке, где они находились, повсюду росли цветы. Полянка пестрела всеми оттенками радуги. А кругом простирался густой лес.
Только тут Вера сообразила, что одета по-летнему. На ней был сарафан в пол, а под ним вышитая блузка с длинными рукавами из тончайшей ткани. Ноги обуты в плетеные сандалии.
— Лапти это, голубушка, — рассмеялась Антонина. — Надо же мне было принарядить тебя для встречи.
— Сейчас лето?
Вера не понимала, сон это, или все происходит на самом деле? Еще никогда она не видела Антонину так отчетливо. Не удержалась, протянула руку и
