Когда каленое железо впивается ей в плечо, она издает короткий крик и тут же затихает. На секунду ловлю ее потерянный взгляд. В нем нет ни грамма обвинения или злости. Только страх и растерянность, смешанные с недоуменным – почему?
Запах горелого мяса щекочет ноздри. Америго ее клеймит долго и со знанием дела. Так, чтобы ничто не смогло помочь ей избавиться от клейма. Чем он занимался все это время? Какие еще навыки приобрел? Он придирчиво осматривает результат своей работы и, довольно улыбаясь, отходит в сторону. Кладет клеймо на стол и оборачивается ко мне.
– Как настроение, дорогой брат? – с нескрываемым торжеством спрашивает он меня. – По глазам вижу, что ты готов убить меня. Теперь каждый раз, когда ты будешь ее видеть, в твоей памяти будет всплывать мое имя. Ты никогда не забудешь о своем предательстве.
Тадеуш отпускает девушку, и она, шатаясь как пьяная, идет к табуретке. Сев на нее, начинает растирать себе виски. У меня нет сомнений в том, что Америго использовал внушение, чтобы она не так сильно ощущала боль. Надо же, проявил милосердие. Брат подходит ко мне и выдергивает из моего бедра кинжал, который метнула в меня моя подопечная.
Потом освобождает мои руки, и я падаю на пол. Мне нужна кровь, чтобы восстановиться. И она совсем рядом, дразнит меня своим ароматом. Но я не имею права к ней притронуться. Дьявольское искушение. Желудок бунтует, напоминая о своих потребностях острыми спазмами.
Собираю волю в кулак и поднявшись, набрасываюсь на Америго. Злость за то, через что мне пришлось пройти за эти несколько часов придает мне энергии. Он же легко уворачивается от моих ударов, а когда ему это надоедает, легко, как фантик, отбрасывает к противоположной стене.
– Я не хочу с тобой драться, – говорит он. – Не в таком состоянии.
– Следующего раза может и не быть, – поднимаюсь на ноги и снова набрасываюсь на него.
Америго одним движением укладывает меня на лопатки и приставляет нож к горлу. Его пряди волос падают мне на лицо.
– Конечно же, он будет, – спокойно говорит брат. – Я буду с тобой рядом, пока ты не испустишь последний вздох. Буду смотреть на это, радоваться и держать тебя за руку. Осталось всего несколько дней. Та дрянь, что тебе ввел Тадеуш… От нее нельзя исцелиться. По первости тебе будет помогать кровь, но это ненадолго.
И в один прекрасный день тебя парализует как древнего старика. Это продлиться несколько часов, после чего ты перестанешь дышать. И это будет моей победой. Чтобы отпраздновать ее как подобает, я заберу твою воспитанницу с собой в Барселону. Хотя, она уже и так принадлежит мне, и ты об этом знаешь. Мне кажется, что это прекрасный план. Я вдохновлен им.
Мучаюсь вопросом, почему он больше не спрашивает про флэшку. Она перестала его интересовать? Он нашел способ, как получить ее другим путем? Что изменилось?
– Отпусти его! – требует Айлин, хватая Америго за плечо. – Немедленно отпусти!
– Как пожелает леди, – с наигранным благородством отвечает мой брат и уступает просьбе девушки.
Поднимаюсь на ноги. Мне нехорошо. Я потерял много крови и с трудом стою на ногах. Перед глазами все кружится, а мне еще вести машину. Тадеуш приносит мне мою одежду. Кое-как натягиваю ее на себя. Айлин тоже одевается. Долго возится с пуговицами, что-то бормочет. Толстяк помогает ей одеть пальто. Она бросает на него взгляд, полный раздражения и досады. Но тот притворяется, что ничего не заметил. Беру ее за руку и веду в сторону выхода.
– Ждите в гости! – кричит мне в спину Америго.
Оборачиваюсь, и показываю ему средний палец. Тот смеется, но за этим смехом я улавливаю горечь. Да, он выместил на мне свою злость, но легче ему от этого не стало.
Глава 14
Идем к машине. На улице сгущаются сумерки. Холодает, идет снег. Из-за высокой влажности он кажется колючим и недружелюбным. Любое движение отзывается в теле ноющей болью. Но все, о чем я сейчас могу думать, это кровь. Голод сводит меня с ума, заставляет скрежетать зубами. А присутствие рядом Айлин в сто раз усугубляет ситуацию.
Ее раны еще не зажили и для меня это хуже пытки. Открываю дверцу и сажусь за руль. Девушка устраивается на месте рядом с водителем. Как непредусмотрительно с ее стороны! Ее трясет. Дрожащими руками она шарит по бардачку, ища что-то. Не найдя, тяжело вздыхает. Откинувшись на сиденье, закрывает лицо руками.
Бросаю взгляд на заднее сиденье, где лежит телефон. Дисплей мигает, уведомляя меня о новом сообщении. Беру мобильник в руки. Двадцать пропущенных от Ви. Это, пожалуй, красный уровень тревоги. Что могло произойти? Хочу ему перезвонить, но аккумулятор разряжается окончательно, и я остаюсь без связи.
– Дай мобильник, – прошу я Айлин. Она протягивает мне обтрепанную раскладушку. На память набираю номер законника.
