– Помолчи. Судя по запаху, у них есть собаки, так что не напугаем.
– Да? – скептически проговорила принцесса. И как в подтверждение моих слов, раздался лай двух собак. Довольно басовиты, а значит пёсики не маленькие.
Поющий перестал играть и прикрикнул:
– Уст, Эрли! Нельзя, – поднявшись, девчонка лет двенадцати, прокричала, – кто там?
– Путники, – в ответ крикнул я, – дозвольте погреться у вашего огня?
– Коли с добром, то проходите, – ответил тонкий голосок, и собакам, – Уст! Эрли! Свои!
Но собаки не очень–то слушались свою хозяйку.
– Уля, кто там? – раздался мужской голос от фургона, стоявшего чуть поодаль.
– Путники, – ответила девчушка, – к огню просятся.
Между тем, мы уже вышли в зону видимости. Это была довольно просторная поляна. Справа стоял дилижанс, или крытая повозка, не знаю, как она там называется. Чуть в стороне пара лошадей. Прямо перед нами костер, вокруг которого лежало три бревна, используемые, видимо, как скамейки. Слева от костра стояла девчушка, с гитарой в руках, от кибитки шел плечистый мужчина. Собаки стояли между хозяевами и нами, оглашали окрестности басовитым лаем.
– Ничо себе собачки! – прошептала принцесса, непроизвольно прячась за мою спину. Удивляться, действительно, было чему. Псы были размером с полугодовалого телёнка. Мохнатые, непонятного в темноте цвета, но с довольно внушительными клыками.
– Уст, Эрли. Ну–ка цыц! – прикрикнул хозяин собак. Те поворачивались на его голос, но брехать не переставали.
А потом произошло нечто удивительное. Собаки разом замолчали и начали принюхиваться, несмело двигаясь в нашу сторону.
– Саша, я боюсь, – прошептала Веста.
– Я тоже, – отозвался я, за что получил легкий толчок кулаком в спину.
А потом, собачки радостно заскулили, по щенячьи затявкали, и на полусогнутых стали приближаться к нам. Практически ползти на брюхе, виляя хвостами и всё время стараясь перевернуться на спину.
Я и Веста, да и хозяева собак, оторопело уставились на представление. Собачки между тем подползли к моим ногам и, поскуливая, начали тереться о мои ноги, подставляли брюхо, радостно повизгивая. Я присел и начал гладить псов за загривок, по спине и животу. Те замирали, стараясь лизнуть меня в лицо.
– Хорошие собачки… Хорошие, – гладил я псов, поглядывая на Весту. Теперь я знаю, как выглядит человек, когда про него говорят, глаза размером с блюдце.
Хозяин отошел от первого шока и подошел к нам. Собаки вообще не обратили на него внимания, продолжая возню у моих ног, пытаясь свалить меня своими телами.
– Всё, хватит. Хватит, я сказал, – строго скомандовал я, вставая с присядок. – Сидеть!
Тряся головами, псы послушно сели рядом со мной, преданно заглядывая мне в глаза.
– Мнда-а, – почесал затылок хозяин бивака, – сколько живу, а такого чуда ещё не видел. Ну, проходите путники. К огню.
– Хорошие собачки. Добрые, – проговорил я, потянув за собой Весту.
– Ага, – неопределённо отозвался хозяин, – я Исен, это моя дочь Уля. Баир с лошадями управляется. Вас как звать–величать?
– Я Алекс, это моя жена Веста, – представился я, при этом от принцессы полыхнуло таким обожанием, что мне показалось, это заметили все присутствующие.
Исен критично осмотрел нас, хмыкнул и, сделав приглашающий жест рукой в сторону костра, повторил:
– Прошу.
Мы не заставили себя просить дважды, сели на ближнее бревно. Веста тут же протянула ладошки к огню.
– Откуда же вы, таки бедолаги, идёте? – с усмешкой спросил хозяин.
– С каторги, – спокойно ответил я, прислушиваясь к чувствам присутствующих. Небольшое удивление и жалость от девочки. Продолжил, – за песенку про нового императора присудили месяц работ в руднике. Вот выпустили. Идём.
– Так вы с имперского рудника? – удивлённо спросил Исен, – это ж верст сто на север.
– Да. Карты нам не дали, – пожал я плечами, поглаживая подползшего ко мне пса, – выпихнули за ворота со словами «свободны». Вот и бредем по лесу. Далеко до империи?
– Далеко. Империя на востоке осталась, это вы сильно на запад отклонились, – пояснил хозяин,– А где мы сейчас? Ну хоть примерно?– поинтересовался .
– Трудно сказать. Мне тут тоже места не очень знакомы, – ответил Исен, – решили вот срезать напрямик, чтобы подорожную не платить, – и тут же перевел разговор, – так значит ты скоморох?
