покладистый, отношение к другим… эм…
– Не путайте мой характер, господин Тьеш, с моим отношением, мой характер зависит от меня, а мое отношение к другим – от их поведения.
– Вот и в этом, – Тьеш протер носовым платком стекла пенсне и вернул из на нос, – вы всегда говорите прямо и без лукавства… Так вот, в этом пакете очередное невостребованное наследство.
– То есть?
– Городской совет, в случае кончины уважаемых и, что важно, богатых горожан, некоторое время хранит ценности, а потом эти ценности, как и дома, и прочее имущество продаются с ежегодного аукциона, а то, что не так ценно, передается в мой ломбард для продажи, я беру себе скромные комиссионные, а деньги – в городскую казну.
– Это разумно, со стороны городского совета.
– Еще бы, перепадает и беднякам, на окраинах есть пара харчевен, где бедняков кормят бесплатно обедами. Давайте вместе посмотрим, что на этот раз мне придется выставить на продажу, а?
– Раз у вас больше нет ко мне поручений, давайте.
– Иногда это бывает интересно, – Тьеш потер ладони, – однажды, мне попался дневник одной особы, я прочел его и решил, что люди должны узнать, какую интересную жизнь прожила почившая старушка, и я кое-что приукрасил и отправил рукопись в газету, и знаете, эти рассказы были весьма популярны.
– Вы писатель?
– Я? Что вы, Кинт, всегда мечтал, но нет, не приходят мне в голову интересные сюжеты, давайте, открывайте коробку!
Кинт вынул из-за голенища нож, срезал бечевку и вскрыл деревянную коробку.
– Хм… странный запах, – Тьеш уже обошел стол и склонился над содержимым ящичка, – какая изящная шкатулка, думаю, долго она не задержится.
На стол легла шкатулка, украшенная золотой проволокой и драгоценными камнями. Тьеш открыл ее, запах стал резче, внутри оказались несколько пузырьков с порошками и жидкостями, а также перетянутая лентой стопка конвертов.
– Как интересно, должно быть, это какие-то лекарства, я их выкину, шкатулку отдам ювелирам на реставрацию, а письма, – Тьеш взял в руки стопку конвертов, – письма я обязательно прочитаю!
– Я бы не хотел, чтобы мои письма кто-то читал, – Кинт взял один из пузырьков, открыл притертую пробку и осторожно принюхался, – здесь яд, господин Тьеш.
– Вы уверены?
– Более чем.
– Вы разбираетесь в ядах?
– Немного.
– Вы загадочный человек, Кинт… Что, в терратосе Аканаов всех дорожных жандармов обучают разбираться в ядах?
– Нет, этому обучают, точнее обучали в другом месте, я могу идти, господин Тьеш?
– Идите, Кинт, – Тьеш уже был увлечен чтением одного из писем.
– До завтра, а пузырьки лучше выбросить.
– Да, да… выбросить, – Тьеш опустился в кресло и азартно открывал следующий конверт.
Из воспоминаний Кинта выдернул аромат, исходящий от большого блюда, что принес и поставил на стол мальчишка из прислуги.
– Ваш обед, – мальчишка не уходил, – чай нести сразу или позже?
– Чуть позже, чтобы не остыл, – Кинт протянул мальчишке медяк и накинулся на мясо.
Кинт уже собирался покинуть погребок, расплатившись и поблагодарив долговязого хозяина за обед, вернее, это был скорее ранний ужин, но тут в погребок спустился странный тип. Хотя, что в нем странного, типичный жулик из подворотен на окраине Торна, разве что неправильно, что такой тип заглянул в этот винный погребок, в этом районе. На парне с нагловатой ухмылкой были латанные кожаные штаны, давно нечищеные сапоги, пиджак из шерсти явно с чужого плеча и мятая кепка, надвинутая на лоб. Парень цыкнул языком, осмотрев Кинта с головы до ног, чуть задержал взгляд на свертке в руке у Кинта, и вышел. Долговязый тоже обратил внимание на странного посетителя и года тот вышел, спросил Кинта:
– Может, проводить вас через кухню?
– Пустое, – отмахнулся Кинт и тоже направился к выходу.
Кругом серость из-за непогоды. Сырой ветер и мелкая как пыль морось со стороны бухты заставили Кинта надвинуть поглубже шляпу и поднять ворот плаща. Он осмотрелся – странного типа уже и след простыл. Немногочисленные прохожие, так же подняв воротники, спешили по каменной мостовой, проезжали конные повозки и моторные экипажи, по небу ползли грязно-серые облака, вот-вот пойдет дождь. Кинт, пропустив тарахтящую моторную
