повозку, быстро перешел на другую сторону улицы и поспешил к особняку господина Тьеша, не хотелось попасть под дождь…
Кинт шел быстро, морось летела в лицо и приходилось щуриться, он свернул в проулок, прошел еще с десяток шагов и нырнул в парадную доходного дома. Тамбур просторный, газовые рожки на стенах, лепнина на потолке, через разноцветную стеклянную мозаику виден сторож, который возится у топки котла у дальней стены. Шаги со стороны улицы приблизились, Кинт резко распахнул дверь и втянул за шиворот парня в мятой кепке…
– Заблудился? – Кинт ухватил парня за кадык так, что под пальцами что-то хрустнуло.
– Кхр… ткх… тилкх…
– Не волнуйся, – Кинт сноровисто обыскал парня, выудил из карманов его пиджака кастет и револьвер, и только после этого ослабил хватку, – теперь говори.
– Тилет… Тилет меня послал.
– Правда? – Кинт немало удивился, – у Тилета теперь есть, кому быть на побегушках?
– Он в тупике Грязного канала, просит о помощи.
– Вот как… – Кинт убрал руку от горла парня, – как его угораздило там оказаться?
– У господина Тома были какие-то вопросы к Черным крысам, он послал Марка и Тилета их уладить.
– Ты тоже служишь Тома?
– Недавно, вы меня не помните?
– А! Ты же из невольников с пиратской посудины, – догадался Кинт.
– Угу, – парень прокашлялся и потер горло.
– Пойдем, – Кинт вытолкал его из тамбура на улицу, – по дороге расскажешь.
Надо отметить, что в портовых городах, таких как Торн, Актур, Шоут всегда, кроме властей в лице городских советов, служб правопорядка, городских жандармерий, существует еще одна власть – власть людей по другую сторону закона. Разве что теперь далекий Конинг исключение, там порядок держится на жителях этого северного городка, пусть с недавнего времени в нем и есть городовые, а в ратуше просиживает штаны целый капитан тайной жандармерии, но все равно, в Конинге основной закон – это справедливость и уважение. Во всяком случае, таким его запомнил Кинт. Здесь же, в Торне, есть некое сообщество, разделенное на свои сословия, например, вышеупомянутые Черные крысы, по сути это большая банда, которая контролирует часть контрабандных сделок. Обитают они в старом городе, улочки которого когда-то пересекал канал реки, но потом он заилился и теперь там так называемый Грязный канал. Главной крысой, то есть тем, кто командует всей бандой, был некий Чейк, Кинт слышал о нем что-то, но что именно – вспомнить не мог.
– Ты уверен, что Тилет еще жив? – Кинт остановился перед аркой старых конюшен артели извозчиков. – Давай под арку, дождь начинается…
– Да, Чейк ждет ответа от Тома.
– Не понял, – Кинт положил сверток на остов старой повозки, присел на массивную ступицу колеса и стал набивать трубку, – кто сообщит Тома, что от него ждут ответа?
– Я же! Мы втроем поплыли на катере господина Тома в Грязный канал, – затараторил парень, – я на руле стоял…
– И как они не поубивали друг друга, пока вы туда плыли? У них такая взаимная симпатия, – хмыкнул Кинт.
– Так вот же! Они же если вместе оказываются, то Марк всегда Тилета подначивает, а тут всю дорогу молчали… причалили в укромном месте, которое указал Марк и тут на нас накинулись.
– И?
– Странно все, Марк и не сопротивлялся почти, на меня сразу револьвер наставили, Тилет успел убить двоих, горло им рассек, а его дубинкой…
– Дальше, – Кинт постучал о стену трубкой, вытряхивая пепел.
– Я на катере остался, а Марка и Тилета увели, потом пришел человек и сказал, чтобы я передал господину Тома записку.
– Где записка?
– Я ее отдал господину Тома.
– И что?
– Ничего! Господин Тома ее прочитал и сказал мне убираться из города, если жизнь дорога!
– Вот как? Тебе что, не дорога твоя жизнь?
– Тилет… он добрый человек.
Кинт чуть не расхохотался в голос, но сдержался и лишь хмыкнул.
– Он мне всегда помогал, а еще про вас рассказывал.
– Что рассказывал?
– Рассказывал, что только вам доверяет, и если что-то случится с ним, чтобы я вас нашел.
– А господин Тома, значит, тебя вот так и отпустил?
