– О! А вот и собачки! – раззадорился журналист-разведчик.
Он поднял указательный палец вверх и посмотрел на солнце.
– Ветер южный. Прыгаем с подветренной стороны, чтобы нас не учуяли псы, и сразу бежим к стоянке с машиной.
Прыжок с крыши двухэтажного дома, да еще удачно – в клумбу – оказался не таким уж и страшным даже для Анабель. Через минуту Лавров и аргентинка уже были у «фольксвагена». Виктор открыл дверь, готовясь сесть за руль… И тут получил удар чем-то тяжелым по затылку. Перед глазами поплыли красные круги, все смешалось и, под гул в ушах, каруселью укатилось из сознания…
Виктор очнулся на той же кухне, где полтора часа назад добрая фрау Марта Кордес угощала гостей горячим айнтопфом. Журналист лежал ничком с руками, заломленными назад. На запястьях он почувствовал наручники. Открыв глаза, украинец увидел чьи-то ноги в новых офицерских «берцах».
– Он очнулся, я сеид![10]
Стокилограммового Виктора, словно ребенка, подняли с пола и поставили на ноги чьи-то сильные руки. В сторонке сидела Марта Кордес с большой шишкой на лбу и перебинтованной рукой и злобно смотрела на Лаврова.
– Теперь ты будешь лежать в кювете, и твои кости будут глодать собаки! – выпалила она.
– А можно кошки? – спросил украинец.
– Узнаю могучий русский дух! Браво, мистер Лавров! – послышалось на хорошем русском, но с восточным акцентом.
Виктор обернулся и увидел тощего араба в аккуратной вязаной феске, а рядом с ним амбала в «арафатке», который был, как минимум, на полторы головы выше самого Лаврова.
Журналист сразу понял, кто так легко поднял его с пола.
– Я гражданин Украины – Виктор Лавров. С кем имею честь…?
– …Меня зовут Али Фазрат, – в тон Виктору спокойно ответил араб. – Может быть, слышали?
– Не слышал. Я в этих краях недавно, – угрюмо ответил Лавров.
Виктор сказал неправду. Незадолго до всех этих событий еще в Киеве он изучал информацию о командирах «Аль-Каиды», и ему попадалось на глаза имя Али Фазрата – сирийца, окончившего Одесскую военную академию, дезертировавшего из армии Асада и переметнувшегося в ИГИЛ. Фотографическая память сделала свое дело: Виктор сразу вспомнил досье на этого хитрого араба, который был неуловим на Аравийском полуострове и вот уже несколько лет являлся гражданином Германии, что не мешало ему творить бесчинства по всему миру.
– Его надо уничтожить, герр Фазрат! – выкрикнула Марта. – Он чуть не убил одного из моих охранников!
– Ну, не убил же, – ответил Марте Фазрат и тут же сказал Виктору по-русски: – Одной неверной собакой было бы меньше.
Виктор сделал вид, что не слушает араба. Он отвлеченно смотрел куда-то в сторону, отлично понимая, что с кем с кем, а с «Аль-Каидой» шутки плохи. Эти отрежут голову и даже не почешутся. Да еще и выставят эту казнь на всеобщее обозрение в Интернете, на весь мир распевая свои чудовищные мантры и дразня все страны одновременно.
Араб тем временем оказался неплохим психологом, отрабатывая роль «доброго следователя».
– Фрау Марта Кордес, будьте любезны, после того, как мы уедем, отведите сеньориту Анабель Феррер в женское общежитие и обеспечьте ей безопасность и уединение. Повторите.
– Отвести Анабель Феррер и обеспечить безопасность, уединение, герр Али Фазрат! – покорно ответила немка.
– А где она? – взволнованно спросил Лавров. – Анабель!
– Не волнуйтесь. Ей сделан успокоительный укол, и с ней ничего не случится, – по-свойски, почти по-домашнему сказал араб и тут же добавил: – Если только я этого не захочу…
– Гут, – кивнул головой Виктор.
– А вы нам тоже понадобитесь, мистер Лавров, – опять перешел на русский Али Фазрат.
– Надеюсь, не для опытов? – пошутил Виктор.
– Это как пойдет, дорогой мистер Лавров. Как пойдет, – ответил араб, и лицо его искривилось в страшной улыбке. – Ну что ж, поехали?
Али Фазрат поднялся со своего места, посмотрел на амбала и сказал по-арабски:
– Сними с него наручники. Он теперь никуда от нас не сбежит.
– Слушаюсь, я сеид! – ответил громила и тут же исполнил волю хозяина.
– Марта, приступайте к сеньорите Феррер, – еще раз напомнил араб.
– Яволь! – ответил немка в поклоне.
Виктор, потирая руки, которые еще не отошли от наручников, направился к выходу под пристальным наблюдением громадного араба.
– Айнтопф, фрау, был все-таки очень вкусный, – бросил он напоследок внучке нациста, скрипящей от злости зубами…
