За границами снов

больше имели свойств и возможностей, исходивших из освещаемых ими частей миров, но тем они ограниченнее в достижении целей единения. Сила осколков была силой центра Кэмйотля, именно поэтому имела в себе истоки, не данные, но изначально в песчинках тех расположенные. А в Зеркалах твердого тела жили воронки, справа налево являвшие исход к началам Его. Чем левее располагались точки зрения, тем ближе миры они создавали, крайней же левой точкой оставался не мир, но отражение, в точности воссоздававшее исход разума Кэмйотля в твердом теле, собирая Его мир в том виде, в котором увидело Зеркало твердого тела за миг до распада на тысячи и тысячи осколков под невообразимым напором свечения осознания. В Воронку Истока и вылетали все осколки, отжившие срок существования в мирах, чтобы на миг – всего лишь на миг – увидеть себя в точке максимальной концентрации, точке мира твердого тела, за которой уже нет ничего, и сразу открывается бесконечный космос восемнадцати слоев Мягкого тела.

Чем уже туннель, приближающий пылинку к бесконечному свету, тем большее количество великих и малых ключей лежат на пути Зеркала. Конечная точка таит искры предвечной реальности – мировые ключи, но только семь из них и есть двери, ведущие в Семь миров Среднего тела, и лишь одна- единственная дверь ведет в оставшиеся восемнадцать миров – это острие левонаправленного туннеля.

Обороты, ведущие вправо, – всегда скручивают, сплочают, соединяют, а обороты, ведущие влево, – всегда возвращают к первоначальному потоку. Выбирая знание ума – удаляешь области ощущений, но лишь ум – единственная категория, способная собрать сама себя, и сделать это она может только через ощущение. Это дилемма, которую невозможно понять, пока не почувствуешь, и здесь понимание через ощущение – это единственный метод, решающий большинство загадок действительно непостижимого Бытия.

Если вы подойдете к зеркалу, то сможете уловить отблеск осколка мирового изначального Зеркала в себе, дающего доступ к Великим Семи ключам. Вот почему многие люди так боятся зеркал. Они уже видели Его. Они уже видели себя целиком. В зеркалах сокрыто таинство смерти и жизни, но полностью сокрыто лишь от глаз, не познавших с рождения и тени Кэмйотля.

Александр Соломатов г. Санкт-Петербург

Студент СПбГИК, поэт, художник, жонглер, фотограф, аниматор, бездельник. Один из победителей «Международного конкурса одного стихотворения» 2016 года.

© Соломатов Александр, 2017

Из интервью с автором:

В моих стихах не так уж много меня самого. Я практически целиком состою из великих поэтов, вы легко их узнаете. Узнать меня – еще проще. По искреннему, неподдельному отчаянию и всевозможным противоречиям. Потому что такова жизнь.

Кому нужны эти стихи – даже не представляю. Но не могу не переносить возникающие в голове образы на бумагу, это один из способов сохранить здравомыслие. После каждой записи в блокноте наступает лишь недолгое удовлетворение, а после снова возникает нечто тяжелое, готовое разорвать тебя, если ты не выпустишь это наружу. И я выпускаю. И меня сразу перестает что-то волновать.

Надеюсь, что с вами случится обратное: стихи смогут взволновать вас и оставят свой след.

«Порой мне кажется…»

Порой мне кажется
Ты знаешь все
И просто издеваешься.
Хоть не жестока ты,
Но с грохотом
Сбиваешь, чтоб поднять потом.
Ты смотришь искренне.
Так искрами
Бьет в голову лишь виски мне,
Но смотришь в каждого.
Я жаждою
Томим, чтоб лишь меня ждала.

Так необдуманно
И спутанно.
Один встречаю утро, но
Хочу приблизиться.
Коснись лица,
С тобой мне легче дышится.
Веди ладонями,
Я понял мир,
Когда ты стала mon ami.
Дай право знать тебя.
Мой пульс – набат
В мечтах, где ты моя судьба.

«Стереотипами увешанные…»

Стереотипами увешанные,
Стремимся к доброму и вечному.
Мой серый мир исходит трещинами,
Наружу прорываться нечему.

Всегда есть риск не стать закопанными,
И это придает бессилия.
Невыносимо жить утопиями,
Но можно сотворить идиллию.

От мыслей полностью избавленные,
Не видим в этом катастрофы мы.
Гляжу на то, чем все отравлено, и
Нестройными взрываюсь строками.

Я тоже жажду части окорока,
На беды прошлого нанизанного.
Пишу всегда почти до обморока,
Увы, не следуя написанному.

Я тоже гвозди заколачиваю
В свой гроб при жизни, как и прочие.
Мы сами выбираем значимое
И сами ставим многоточие.

Все в мире – нами называемое,
А не наоборот, как принято.
Но, «волею небес» терзаемые,
Смиренно ожидаем спирита.

Отнюдь не боги безответственные
Провозгласили тверди тридевять,
А люди создали божественное
По образу того, что видели.

Врата вселенские распахнутые
Пугают лишь необозримостью.
Не кровью, а любовью налитые
Глаза ответят им взаимностью.

Вглядись в края планеты тающие,
Примкни к босым или пирующим.
Твое сознание – решающее,
Твой перст и станет указующим.

«Бросьте на полпути. Так легче…»