В районе пяти утра вертолёты нанесли ракетные удары по позициям ополченцев в Семёновке, затем обстреляли пригород Черевковку. Затем в дело вступили штурмовики и артиллерия в виде 152-мм гаубиц и тяжёлых миномётов.
К операции по захвату Красного Лимана были привлечены десантники и нацгвардейцы, которых разделили на две колонны. Планировалось, что они возьмут город в клешню и одновременно начнут бои сразу с двух направлений.
Однако колонна Нацгвардии в районе Селезнёвки попала в засаду. Бой шёл более трёх часов: двое нацгвардейцев были убиты, многие получили ранения. Колонна десантников действовала более успешно и смогла с боем войти в Красный Лиман. При этом обороняющие его казаки самовольно оставили позиции и сбежали. Отыскать их удалось уже в Антраците.
«Какого черта сотни „донских и кубанских героев“ прибыли сюда вообще? — возмущался Стрелков. — Что они защищают в Антраците? С кем воюют? С местным поголовьем кур и цистернами водки? Ничего не изменилось за 20 с лишним лет в нашем „возрождённом козлячестве“. У нас в ополчении есть казаки, и их довольно много. Но! Нет ни одной чисто казачьей части или подразделения. Потому что как только что-то такое образуется в условиях иррегулярной войны, то ещё недавно дисциплинированные и боеспособные воины мгновенно превращаются в банду мародёров и трусов…»
В итоге после бегства казаков Красный Лиман был захвачен украинскими войсками. Хотя и дорогой ценой: десятки убитых и раненых карателей свозили на большую площадку возле одного из блокпостов. Прилетали вертолёты, сначала брали «тяжёлых», потом «средних». Убитых забрали только к вечеру. Среди них — комбат 95-й бригады полковник Тарас Сенюк, участвовавший в международных операциях в Ираке и Косово. Потери ополчения и казаков также были тяжелы — 18 убитых.
Украинские каратели действовали в «освобождённом» ими городе вполне в стиле вермахта и украинских полицаев. В мстительной злобе они расстреляли раненых ополченцев в местной больнице, изнасиловали несколько женщин. Людей из города не выпускали, отбирали продукты, заставляли носить солдатам еду и напитки. В неизвестном направлении было вывезено около 30 мужчин, которых арестовали по подозрению в сотрудничестве с ополчением.
Сводка от Стрелкова от 3 июня: «…Положение на северном участке фронта тяжёлое. Противник после короткого боя, обеспечив подавляющее превосходство во всем, захватил Красный Лиман. Местное ополчение понесло тяжёлые потери. Теперь там Нацгвардия глумится над населением. Падение Лимана — тяжёлый удар и для Славянска. Помочь его крохотному гарнизону мы не могли, так как у нас тоже начался штурм».
Семеновка, где в отличие от Красного Лимана не было чисто казачьих частей, устояла. «Моторола», никогда не руководивший воинскими подразделениями, неожиданно обнаружил таланты прекрасного взводного командира. 200 его бойцов, заразившись «мотороловской» удалью и бесшабашностью, прочно удерживали свои позиции.
Бой за посёлок носил ожесточённый характер и начался с огневого налёта, в котором участвовала артиллерия, РСЗО «Град», тяжёлые гаубицы и штурмовики Су-25. Именно в Семеновке украинские каратели впервые с начала войны открыто применили по населённому пункту установки «Град». Пока ещё не полными залпами, а одиночными ракетами, чтобы замаскировать их использование и проверить реакцию России. Хорошо окопавшиеся вокруг Славянска подразделения ополченцев особых потерь от их ударов не несли, а вот жилой сектор, административные и промышленные объекты очень пострадали.
После массированного обстрела на штурм Семеновки пошла украинская бронетехника и пехота. Такой нехарактерный для украинской армии решительный штурм объяснялся просто: захват Семеновки практически полностью изолировал Славянск.
У моста против передового блокпоста «Моторолы» действовало два танка, бульдозер и 4 БТР с пехотой. Схватка была отчаянной и хаотичной. Один из ополченцев так рассказывал об этом бое (приводится со стилистическими сокращениями): «За танком шла пехота. Солдаты-срочники, молодёжь. По ним стали стрелять, и они начали падать один за другим: не поймут, откуда стреляют. Пехоту отсекли, по танку начали стрелять из всего, чего можно. Танк остановился, потом подумал и пошёл вперёд. БТРы прикрывали его с бугра. Естественно, он разбивал блоки, были раненые. И убитые. Долбал, жёг все на свете. Стрелять было бесполезно, он потихоньку продолжал движение. Потом попали по лобовой броне, повредили башню…»
В поединке с этим бронированным зверем погибли два бронебойщика Владимир Ефименко (Север) и Вячеслав Шестак (Цыган), которые занимали передовые позиции и были вооружены противотанковым 14,5-мм ружьём ПТРС выпуска 1944 года. На их личном счету к тому времени уже был один уничтоженный БТР и «КамАЗ» противника. Бронебойно-зажигательные пули ПТРС с дистанции 300 метров способны пробить 40 мм брони, а со 100 метров — и все 60. То есть все украинские БМП, БМД, БТР и даже корма Т-64 были беззащитны перед «ветераном» Второй мировой.
Во время своего последнего боя оба героя до последнего вели огонь из ружья по приближающемуся Т-64. Буквально с 20 метров били по гусеницам, по приборам наблюдения, заклинили башню, но танк в упор расстрелял их позицию из пушки. Оба ополченца погибли и на их место тут же отправили парнишку-новичка. Он выпустил во второй танк оставшиеся три патрона и, будучи раненым в живот и ногу, смог из-под шквального огня вынести драгоценное ружьё.
Четыре выстрела, произведённые бойцами «Моторолы» по танкам, из просроченных ПТУРС, ушли в небо, ещё два в цель не попали. И всё же подбитый Т-64 начал медленно отползать на исходные позиции, так как пехоты для его прикрытия не было.
В дело вновь вступили штурмовики. От очередного налёта Су-25 гибнет боец, только что поговоривший с женой по телефону. Затем штурмовики по ошибке нанесли удар по замеченному ими украинскому танку и БТР. БТР загорелся, повреждённый танк противник оттащил на свои позиции.
