Ситуацию усугубляла плохая организация и неудовлетворительное состояние самой техники, которая постоянно выходила из строя не только из-за поломок, но и в результате дорожно-транспортных происшествий, возникавших вследствие низкой дисциплины на марше. За первую неделю операции батальонно-тактические группы 24-й, 72-й и 79-й бригад лишились до 60 % имевшегося у них (и без того немногочисленного) автопарка, фактически оставшись без автомобилей обеспечения. Только к 21 июня, когда ополченцы уже захватили пункты пропуска «Изварино», «Должанский» и «Успенка», части и подразделения ВСУ смогли накопить достаточно сил и средств на восточном берегу реки для продолжения наступления вдоль границы.
Продвижение пошло быстрыми темпами — противостоять натиску нескольких батальонно-тактических групп ополченцам было практически нечем. Группировка врага уверенно «пробивала коридор». На острие удара шли спецназовцы и десантники. 25 июня украинскими подразделениями было взято Дьяково, а 1 июля — Должанский и одноимённый пункт пропуска. После чего подразделения 72-й бригады вышли в район Свердловска.
В результате приграничное наступление привело к ощутимому успеху. Значительный участок границы был очищен от «сепаратистов», захвачено несколько пунктов пропуска и грузовиков с оружием. Но прорвавшаяся вперёд механизированная группировка так и не смогла полностью закрыть «окно» на границе. В руках ополчения остались пункты пропуска «Изварино» и «Червонопартизанск», через которые продолжалось снабжение Новороссии.
1 июля, после прекращения действия объявленного Порошенко перемирия, боевые действия возобновились в полном объёме. Засунутая в приграничную «кишку» украинская группировка, получив в качестве усиления подошедшие подразделения 30-й механизированной бригады, продолжила попытки овладеть пунктом пропуска «Изварино». Бои носили ожесточённый характер — число убитых и раненых с обеих сторон быстро перевалила за сотню. Украинские войска и пограничники находились буквально в нескольких километрах от пункта пропуска, но взять его им так и не удалось.
Последним успехом противника стал захват 11 июля силами спецназа 3-го полка при поддержке бронетехники 72-й бригады пункта пропуска «Червонопартизанск». Это был предел того, чего смогли добиться каратели за месяц приграничной операции.
После этого украинская группировка остались стоять на своих позициях в так называемой «Южной клешне». Согласно ранее разработанному плану войска и артиллерия размещались в спешно создаваемых опорных пунктах, в промежутках между которыми действовали мобильные отряды пограничников, десантников и спецназовцев с задачей наводить на обнаруженные цели артиллерию. Однако дефицит горючего и боеприпасов, плохое состояние дорог уже начали сковывать действия сектора «Д».
Стремясь упрочить своё положение, украинские войска всё настойчивее пытались выбить ополченцев из Саур-Могилы. Однако атака на высоту 6 июля силами батальона «Азов», который после взятия Мариуполя освободился для фронтовой работы, успеха не принесла. При штурме батальон понёс большие потери и был отозван из зоны боевых действий на переформирование.
Одновременно с началом приграничной операции сектора «Д», перешёл к активным боевым действиям в Луганской области и сектор «А». Однако начало боевых действий на этом участке Восточного фронта началось для украинской стороны с весьма ощутимой потери — 14 июня при посадке в луганском аэропорту был сбит военно-транспортный Ил-76.
Как уже упоминалось, с апреля месяца луганский аэропорт контролировали десантники 80-й аэромобильной бригады и спецназ 8-го полка ГУР Генштаба. В сам аэропорт ополчение не совалось, но постепенно выставляло блокпосты вокруг него, в результате чего у десантников начались проблемы с продовольствием, так как ездить за водой и продуктами в соседние сёла стало небезопасно. Тогда руководство карательной операции активно задействовало для снабжения войск силы военно-транспортной авиации.
Очередной такой рейс был совершён 5 июня — два Ил-76 с бортовым номером N76432 и N76777, доставили в луганский аэропорт 60–80 человек личного состава и оборудование для обеспечения собственных полётов.
При этом СБУ, военная разведка и десантники неоднократно указывали командованию АТО на опасность таких рейсов. Всем было понятно, что доставка грузов по воздуху является смертельным риском, так как ополченцы уже больше месяца активно применяли на фронте ПЗРК, сбили несколько вертолётов и «достали» даже самолёт-разведчик Ан-30.
Но что было делать? Блокированный аэропорт постоянно нуждался в продуктах, боекомплекте, пополнении. Попытка пробить к окружённым десантникам сухопутный коридор окончилась тяжёлыми потерями и ничего не дала. Для обеспечения же полной безопасности полётов был необходим контроль всех аэродромных объектов, взлётной полосы и посадочной глиссады, а также близлежащей территории в радиусе минимум 20 километров. Своими слабыми силами в аэропорту десантники не могли этого сделать. Более того, ситуация к тому времени уже накалилась настолько, что было принято решение вообще отойти с близлежащей территории и занять круговую оборону непосредственно возле терминала и ВПП, дабы не терять людей.
Поэтому так и летали — все на нервах, в постоянном напряжении и страхе. Во время полётов все находящиеся на борту (и экипаж, и десантники) не отрываясь смотрели вниз, напряжённо ожидая пуска с земли. В результате 14 июня произошло то, что должно было рано или поздно произойти.
В ту ночь в аэропорту ждали сразу три Ил-76, которые должны были доставить роту десантников 25-й бригады, несколько БМД и боеприпасы.
Первым на посадку пошёл головной Ил-76 под управлением командира 25-й бригады транспортной авиации полковника Дмитрия Мымрикова: «Мы не повторялись, заходили каждый раз с разных сторон, с разных направлений; и сказать, что это была обычная глиссада, было бы неправильно. Самолёт вёз груз, технику, люди, потому посадку выполняли с повышенной вертикальной скоростью, не как обычно 3–4 метра в секунду, мы падали 12–15, а то и 20 метров в секунду. Вот так мы садились. Тем более, аэропорт был без электричества. Вы себе такую посадку представляете? Я в чёрное пятно падал. Даже фары не включал. Попросил десантников, чтобы они подсветили светом фар автомобилей торец взлётной полосы, и на этот торец я и сел.
