приказ о расформировании батальона. Со своей стороны Мельничук обвинил генералов в «сливе» информации противнику. Порошенко пришлось лично вмешаться в конфликт и защитить батальон. «Айдар» был отведён на свою базу в Половинкино и временно выбыл из строя из-за тяжёлых потерь и ранения «Бати». Раненого Лихолета не кем было заменить, поэтому каратели ждали, когда он вернётся из госпиталя. Пока лишь небольшие группы батальона уходили на разведку непосредственно в Луганск.
29 июня боевики «Айдара», совместно с «побратимами» карательных батальонов «Днепр-1», «Донбасс» и «Совета сотен Майдана» провели совместный митинг в центре Киева, потребовав от Порошенко прекратить недавно объявленное перемирие, ввести в стране военное положение и выдать достаточное количество оружия добровольческим батальонам. В результате уже 1 июля боевые действия возобновились в полном объёме…
Общая ситуация в Новороссии к тому времени выглядела следующим образом. Группировка сил АТО сумела занять большую часть Луганской области и вплотную приблизиться к северным пригородам Луганска. Также под контроль «Збройных сил» попала западная часть Донецкой области, Мариуполь и весь южный участок границы с Россией вплоть до пункта пропуска «Изварино». Но главные изменения обстановки произошли в районе Славянска, давно ставшего своеобразным символом войны для обеих сторон.
После того как 19 июня украинские войска прорвали фронт под Ямполем и начали охват Славянска, город фактически оказался в полном окружении. Единственная свободная дорога на «Большую землю» проходила через Николаевку, небольшой городок в 12 километрах от Славянска.
2 июля на штурм Николаевки была брошена полнокровная батальонно-тактическая группа при поддержке 100 единиц бронетехники, в том числе около 30 танков. Выдержать удар такой силы ополченцы не могли. Тем более что из имеющихся у них 26 гранатомётов не сработал ни один. Каратели начали равнять городок артиллерией, «Пионами», «Тюльпанами», «Смерчами», «Градами» и «Ураганами». Били так, что к моменту завершения осады на Карачуне насчитали 16 тысяч (!) гильз от орудий калибра 122-мм. Основная часть этих снарядов была израсходована именно в последние дни сражения.
Никто в Николаевке не ожидал такого обстрела. Потери населения были огромны, так как некоторые подъезды в пятиэтажках попросту сложились. Огнём украинской артиллерии был также подожжён склад мазута на Николаевской ТЭС — чёрный дым валил два дня, пропитав всю округу запахом гари. И это при том, что все позиции ополчения специально находились вне жилых кварталов, чтобы не подвергать опасности мирных людей.
Полуразрушенный город украинские войска брали по двум направлениям: через промышленную зону заходили десантники 95-й и 80-й бригад, а через жилой сектор — Нацгвардия и батальон патрульной службы милиции особого назначения «Киев-1». И всё же упорное сопротивление ополченцев не позволило противнику взять город с налёту. Пришлось занять оборону и продолжить зачистку на следующий день. При этом «Киев-1» оказался настолько деморализован, что отказался идти в бой и в дальнейшем привлекался только для зачистки.
В ночь со 2 на 3 июля командиры ополчения с позывными «Минёр», «Беркут», «Чечен» и «Филин» бросили свои позиции и бежали в Енакиево, обманом уведя из города 120 своих бойцов. Это было откровенное предательство, так как беглецы не только сняли минные поля перед своими позициями, но и заминировали своё бывшее расположение, куда наутро пришли ополченцы! Кроме того, оказалось что за всё время боёв расположение отряда «Минёра» ни разу не подвергалось обстрелу украинской артиллерии и миномётов. Рядовой состав не подозревал об их предательстве. А когда выяснилось, что уход из Николаевки был осуществлён без приказа Стрелкова, некоторые бойцы попытались вернуться на позиции. Но сделать это удалось всего пятерым.
Из-за предательства «Минёра» в обороне образовалась брешь, о чём немедленно был проинформирован противник и утром 3 июля через эту брешь в город зашла колонна ВСУ — БТР, танки, «Смерчи» и «Ураганы», автобусы с пехотой. Всё, что бойцы «Моторолы» могли противопоставить обнаглевшим от безнаказанности карателям это одно противотанковое ружьё. Колонна техники шла на значительном расстоянии от позиции бойцов, уничтожить удалось лишь свернувший в «зелёнку» джип.
Войдя в Николаевку Нацгвардия шаг за шагом занимала беззащитные жилые сектора, десантники бились в промзоне. Противостоять им было практически некому — с других направлений в город удалось перебросить всего 25 человек различных подразделений. Они делали, что могли. Но силы были неравны и город пришлось оставить. При этом тяжёлое ранение получил комендант города «Мачете».
В штурме Николаевки активно участвовала украинская авиация. Штурмовики Су-25 впервые применили здесь 250-кг и 500-кг свободнопадающие бомбы. Однако славянскому гарнизону удалось нанести бандеровским люфтваффе новые потери.
Первым в районе Семеновки был подбит разведчик Су-24МР (11 жёлтый) под командованием подполковника Булацика. По его машине было произведено сразу 4 пуска из ПЗРК. Одна ракета попала в двигатель, но лётчик сумел погасить пламя. С одним работающим двигателем самолёт пролетел ещё 300 км и сумел произвести аварийную посадку на аэродроме Миргород. Во время посадки Су-24 вновь загорелся, но аэродромным службам удалось сбить пламя. Долгое время считалось, что после столь тяжёлых повреждений машина была списана, но вопреки предположениям к 2016 году её всё-таки восстановили. За спасение ценного самолёта экипаж был награждён орденами Богдана Хмельницкого III степени.
Вслед за Су-24 ракету «словил» штурмовик Су-25М1 (06 синий). Он сумел «доковылять» до Днепропетровска, но при посадке на аэродром машину стало уводить в сторону, после чего лётчик Александр Дякив принял решение катапультироваться. Самолёт упал в районе ВПП и полностью разрушился. Это была первая официально признанная Киевом потеря штурмовика Су-25.
С потерей Николаевки снабжение Славянска полностью прекратилось. Украинские войска немедленно начали окружать периметр осаждённого города колючей проволокой, минными полями, устанавливать новые батареи. Всё шло к тому, что Славянск с оставшимся 40 тысячами измученного осадой населения без всякого штурма просто будет стёрт с лица земли артиллерийским огнём и обречён на голод и вымирание, без медикаментов, без
