переправу через реку Миус. Они слышали и видели крупное сосредоточение российских войск с танками и явно не горели желанием противостоять этой мощи. Тем не менее, блокпост получил приказ до последнего защищать тылы бригады, которая в это время воевала в Миусинске. При этом никакой артиллерийской поддержки у Абрамовича не было.
Вскоре украинцы увидели четыре танка, которые мчались на блокпост с бешеной скоростью. Один из них был Т-64 с белыми полосами быстрого опознавания, как в украинских войск (очевидно, трофейный). Остальные три машины оказались светло-зелёными Т-72. Они стремительно приближались и вели огонь по украинской бронетехнике. Была подбита БМП, у одного из танков заклинило пушку и он вышел из боя. В свою очередь украинцам удалось подбить один из Т-72.
Прикрывал отход вконец деморализованных солдат, погрузившихся в уцелевшие БМП, танк Абрамовича. Он разворачивался, чтобы выехать на дорогу, и тут на него на бешеной скорости выскочил один из Т-72. Танки столкнулись почти лоб в лоб. В Т-64 от столкновения детонировал боекомплект, погубив весь экипаж. По украинским данным погиб и русский экипаж, а повреждённый в результате столкновения Т-72 позже был подорван. Группа с блокпоста, которую прикрывал танк Абрамовича, благополучно добралась до Миусинска.
Разбив украинский блокпост у Никифорово, российские танки дошли до Снежного, где соединились с местными гарнизоном. После этого, утром 13 августа, была осуществлена танковая атака Степановки, в которой в течение двух предыдущих дней артиллерийским огнём со стороны России было уничтожено большое количество украинских солдат, военной техники и батарея САУ. Уцелевших вывел тот самый подполковник на двух подбитых танках и бронемашине. Беглецы потом рассказывали о достигнутом с ополченцами двухчасовом перемирии, за которое украинские войска должны были сняться из села и уйти как можно дальше на запад.
14 августа в Степановку вошли отряды ДНР. Их глазам представилась картина полного разгрома — на улицах остались десятки единиц техники, большое количество боеприпасов, секретные материалы. Были обнаружены подбитыми или просто брошенными два танка Т-64, 7 БМП, 6 САУ, гаубица Д-30, две БРЭМ, подвижный разведпункт на базе БМП-1, по одному БТР-80 и БТР-70. Среди трофеев оказался полностью заряженный исправный «Град», огромное количество боеприпасов, подбитый американский «Хамви» и исправная машина управления артиллерийским огнём.
Освобождение Степановки и пункта пропуска «Мариновка» стало серьёзным успехом ополчения. Однако все попытки отбить Саур-Могилу результата не принесли, так как артиллерия ВСУ работала достаточно чётко, а выделить больших сил для штурма командование ДНР не могло: как раз в это время назревал кризис вокруг Иловайска и все свободные силы необходимы были там.
Все эти дни украинская артиллерия интенсивно работала по району Снежного, где защитниками Саур-Могилы была обнаружена батарея «Градов», которая не давала им покоя. «Поймать» её ствольной артиллерией не представлялось возможным, так как по украинским данным батарея принадлежала российской 17-й мотострелковой бригаде и действовала весьма профессионально. Поэтому к выполнению задачи по её уничтожению подключились украинские спецназовцы и реактивщики. Им удалось вычислить позицию батареи и 13 августа нанести по ней удар баллистической ракетой «Точка-У». Тогда по украинским данным погибло минимум четверо российских военнослужащих.
17—18 августа в районе Снежное (опять-таки по утверждению украинской стороны) с Саур-Могилы был скорректирован комбинированный ракетный удар «Точек» и РСЗО «Смерч» по колонне российских войск 18-й мотострелковой бригады, в результате чего было уничтожено 46 единиц колёсной и бронированной техники.
18 августа была запланирована ротация защитников Саур-Могилы, уже находившихся на грани предела человеческих возможностей. Операцией руководил офицер штаба десантных войск полковник Пётр Потехин, который повёл на высоту 8 днепропетровских десантников и 17 добровольцев 42-го территориального батальона «Рух Опору» под командованием подполковника Александра Мельниченко (Сокол). К ним присоединилась группа артиллерийских корректировщиков с новой аппаратурой связи, армейская БМП и БТР спецназа.
От основных украинских позиций Саур-Могилу отделяло уже порядка 30 км. Сплошной линии фронта ещё не было, но всё это расстояние контролировали разведгруппы ДНР. Тем не менее, ротация прошла успешно. По прибытии на высоту полковник Потехин вместе с Гордийчуком остался на вершине, продолжая корректировать огонь артиллерии.
Однако огонь донецкой и российской артиллерии по верхушке кургана не прекращался, постепенно выкашивая людей и выведя из строя привезённую аппаратуру связи. Пришлось перейти на обычные мобильные телефоны. Гордийчук вновь был неоднократно контужен, но эвакуацию не запрашивал. 19 августа во время массированного налёта был тяжело ранен полковник Потехин, погиб один из десантников. Раненый Потехин вручил свой телефон солдату со словами: «Там номер генерала Литвина… Когда я был в штабе, он сказал мне звонить… он поможет… Набери его, попроси, чтобы били по Сауру всем, а то не отобьёмся!».
Солдат под артиллерийским огнём, перебежав в место, где ловила мобильная связь, дозвонился до начальника сектора генерала Литвина и передал ему слова Потехина. На вопрос: «А куда же стрелять, по каким координатам?», — Литвин получил ответ: «Бейте по всей горе. Их тут столько, что не промахнётесь». Через небольшое время по Саур-Могиле работала артиллерия уже двух группировок: одна обрабатывала верхушку, где забились в укрытия защитники; вторая била по средней и нижней части кургана, откуда шла пехота ополчения. Со стороны казалось, что вся Саур-Могила горела. Но бушующий «артиллерийский ад» принёс свои плоды: ополченцы, понеся потери, отступили.
19—20 августа колонна бронетехники российских «отпускников» появилась между Саур-Могилой и селом Петровским и завязала бой с батальонно-
