терминал — был уничтожен сопровождающий колонну украинский танк, а второй подбит. Два других танка прикрыли десантников, которых пришлось высаживать прямо на взлётку в полукилометре от нового терминала. Это расстояние десантники пробежали бегом, изрядно перепугав «киборгов» увидевших, как со стороны ВПП бегут десятки неизвестных бойцов в полной амуниции и с вооружением с явной целью войти в здание.
Высадившие десантников прямо на ВПП неопытные водители позже оправдывались: «Нам в Краматорске показали здание терминала на фото и сказали ехать туда». Но здание давно превратилось в руины. И БТР частенько промахивались, заезжали дальше на позиции ополчения за концом ВПП, где попав под обстрел давали «по газам» и мчались обратно в ночь, шарахаясь по «взлётке». Однажды таким образом заблудился даже украинский танк. «Адам» его ездил искать и выводил на свои позиции.
Несмотря на эти эксцессы, пришла 95-я бригада очень вовремя — «киборги» смогли очистить значительную часть нового терминала, рассортировали боекомплект, зачистили стояки. На неконтролируемых территориях были заново расставлены растяжки, секреты, засады, огневые позиции. В подвал старого терминала были снесены 120-мм мины, взрывчатка, которыми заминировали несущие конструкции. Старый терминал был ещё советской постройкой, с толстыми кирпичными стенами. Они могли держать огонь из стрелкового оружия, но артиллерия и танки постепенно «складывали» терминал и его разрушение становилось вопросом времени. В случае если бы ополченцам всё-таки удалось выбить «киборгов», здание планировалось взорвать.
Утром 5 октября ополченцы предприняли две разведки боем, а вечером того же дня начался очередной штурм аэропорта. Бои продолжались до поздней ночи, украинские военные отбили атаку при огневой поддержке подразделений в Песках. В районе Песок ополченцам удалось подбить БТР-80 95-й бригады, в котором погибли четыре украинских десантника и ещё трое получили ранения.
После этого бои на некоторое время прекратились, поскольку все штурмовые группы ДНР были обескровлены, а поток боеприпасов и снаряжения из России в значительной степени иссяк. Новый терминал взять не удалось, но под контролем бойцов Новороссии находилось здание гостиницы, часть старого терминала, монастырь, посёлок Спартак и часть технических строений восточнее терминалов.
Ожесточённые штурмы сменились боями на истощение, которые велись каждый день от заката до рассвета. Жизнь внутри терминалов была похожа на сюжет из фильма «Чужие». Из вентиляционных отверстий в любой момент могла вылететь граната. Через каждый просвет прострелить снайпер. Из четырёх этажей нового терминала «киборги» надёжно контролировали полтора. По остальным, включая подвалы, вперемешку действовали «киборги», «спартанцы» и «сомалийцы».
Вспоминает один из «киборгов»: «Когда приехал туда, увидел разбитый аэропорт, окон не было, везде дыры, вокруг стояли сгоревшие танки, люди показались страшными: все грязные, в оборванной одежде. Я охранял пост в новом терминале. Там практически круглосуточно шли бои: сначала атаковали нас, затем атаковали мы, постоянная стрельба, работа артиллерии, танков, «Града». На отдых имели час-два. Спали одетые, в бронежилетах.
Начинался бой — мгновенно все просыпались и хватали оружие. Было время, когда вообще сутками глаза не смыкали. Адреналин был такой, что, казалось, не уставали…
Что запомнились, так это то, что сама атмосфера в аэропорту была тяжёлой и удручающей, особенно ночью. Все раздолбано, ветер воет, железяки шатаются, скрипят, везде темень, и когда наступают эти долгожданные две минуты затишья, то такое ощущение, будто ты — в фильме ужасов».
Сильно донимал холод, излучаемый давно потерявшими бытовое тепло бетонным полом и стальными конструкциями. Стены, продырявленные словно дуршлаг, принимали пронизывающие ветра, заблудившиеся на опустевшем взлётном поле. Грел солдат только чай. Многие «киборги» были похожи на немецких солдат периода Сталинграда. Замотаны в ткани любых цветов и камуфляжи всех стран мира. Измождённые лица и руки в чёрной копоти.
Больше недели в аэропорту выдержать было тяжело. Темнота. Холод. Постоянная опасность. Всё это влияло на психику человека. И «киборги», и ополченцы, пробыв на передовой несколько дней банально тупели, пренебрегая элементарными правилами безопасности, с усмешкой наблюдая за новичками, которые крались тактической походкой там, где «старики» давно уже не пригибались.
Именно тогда в подразделениях «киборгов» появилась система ротации — нервное перенапряжение «косило» людей не хуже снарядов и пуль. Раньше об этом особо не думали — привозили только воду, боекомплект, продовольствие. Но отныне поставлено было так: две недели — на передовой в аэропорту, неделя отдыха — в Краматорске, неделя — в Николаеве.
Тем счастливчикам, кто выжил и попал под ротацию, приходилось пройти последнее испытание. Вспоминает один из «киборгов»: «Ты ещё не успел в броню сесть, а по тебе уже стреляют. По тебе с посадочной кишки уже ведут огонь прямо из нашего терминала, который мы заняли. Мы-то держим там, на самом деле, только один этаж, а остальное — их. Грузишь вещи, пакуешься в броню, а это ночь, везде РПГшники летают, их танки валят, СПГ… Сидишь в этой броне, зажатый между такими же, как ты, в брониках, в касках… Двери закрываются, потому что с открытыми ехать — это вообще самоубийство, и понимаешь, что если сейчас что-то попадёт, то там и сгоришь вместе со всеми. Молились все. Я — атеист, но я молился первый раз в жизни. Это даже страхом не назовёшь. Какие-то первобытные вещи срабатывают. Наверное, когда человек видит тигра не в клетке, а возле себя, вот что-то в этом роде. Чувствуется, как смерть тебя уже прямо гладит. Блин, это очень страшно. Это объяснить сложно. Когда загрузился, стоишь, водитель БТРа выходит на связь с командованием, запрашивает, можно ли уже ехать или ещё стоять; с вышки виднее, может, сейчас только оттуда выедем, а там танки — и у нас сразу 12 трупов. Но ты под прицельным огнём стоишь, ждёшь, пока тебе ответят. Вот эти секунды, пока получишь команду — тоже страшно. Ты просто сидишь, как мишень, даже уже не прячешься. Потом едешь, доезжая до вышки, начинаешь более-менее успокаиваться. Когда приезжаешь в Пески — все. Понимаешь, что тоже неспокойно, обстреливают „Градами“, но по сравнению с дорогой из аэропорта это кажется школьной прогулкой. Рай просто
