личная инициатива, и мне, конечно, могло не повезти… Но главное — был результат. А результат уважают».
Так обе стороны и встретили Новый год. Под звук редких пулемётных очередей на заснеженных позициях противоборствующих сторон появились небольшие ёлочки. 1 января ополченцы пытались прорваться в новый терминал, но после ожесточённого многочасового боя с потерями были отброшены назад.
С Нового года в числе приоритетных задач для созданных вооружённых сил Новороссии (ВСН) стал контроль над транспортными развязками аэропорта со стороны Песков-Тоненького с целью полного прекращения снабжения украинских войск оружием и боеприпасами.
Создав в Тоненьком и Авдеевке укрепрайон и сосредоточив в нем более 3 тысяч человек, украинские интендантские службы столкнулись с проблемой отсутствия казарм и поиска зимних квартир. Кроме того, солдаты жаловались на скудное и некачественное питание, невозможность использования сухпайков, пришедших по линии помощи НАТО. Пленные заявляли, что есть их невозможно из-за сильного химического привкуса, полного отсутствия вкусовых качеств и плохого самочувствия при регулярном употреблении. «На такую дрянь не польстятся даже голодные собаки», — гневно охарактеризовал своё отношение к американскому «ленд-лизу» один из голодных перебежчиков.
В тылах группировки украинских сил, сосредоточенных в районе Авдеевки, Песок и аэропорта, начали активно действовать диверсионно- разведывательные группы ВСН. Бандеровцы из батальона ОУН под предводительством Кохановского запросили немедленной помощи, так как перестали справляться своими силами с активностью диверсантов в тылу: «Последние дни мы несём потери. Много обмороженных и раненых. Картина печальная. Ротацию в Донецком аэропорту полностью контролируют сепаратисты. Все проходит через их блокпосты, боеприпасы отбираются. Практически ничего, кроме дров, к нашим киборгам подвезти больше не удаётся. Делается все, чтобы обескровить наши силы в аэропорту. Подтверждение тому — приказ от высшего командования не давать добровольцам ни горючего, ни боеприпасов. Так сложно, как сейчас, в Песках не было никогда».
В ночь на 11 января из Донецкого аэропорта были эвакуированы 6 раненых «киборгов», о чём лично в «Твиттере» сообщил Пётр Порошенко. Кроме того бойцам были доставлены боеприпасы и продовольствие. В штабе АТО сообщили, что «террористы» в течение ночи дважды обстреляли из гранатомётов новый терминал, с реактивной артиллерии — метеовышку.
13 января танки ВСН несколькими точными выстрелами обрушили, наконец, символ обороны аэропорта — диспетчерскую вышку, лишив «киборгов» возможности визуально контролировать дорогу из Песок к новому терминалу. Преимущество теперь было на стороне сил ДНР, которые за время перемирия оборудовали наблюдательный пункт в монастыре близ Песок. Его звонница стала самым высотным объектом в зоне аэропорта, позволяя контролировать всю прилегающую территорию.
Подрезав «Дорогу жизни» между Песками и аэропортом, разрушив диспетчерскую вышку, батальоны «Восток», «Спарта» и «Сомали» приступили к решающему штурму. За время многомесячного противостояния у бойцов накопилось острое желание дать «киборгам» решительный бой. Начавшийся 15 января штурм продемонстрировал огромный качественный рост подразделений ВСН. Бывшие шахтёры, трактористы, земледельцы, лишь немногие из которых имели ранее боевой опыт, за полгода войны превратились в опытных солдат, способных вести сложные операции, хорошо знакомых с тактикой штурмовых групп. Россказни украинских военных и журналистов о действующих против них отрядах русского спецназа ГРУ, «Вымпела», десантно-штурмовых батальонах без сомнения являются признанием достоинств штурмующих. Реально российские войска если и были представлены в Донецком аэропорту, то немногочисленными штабными и техническими специалистами (артиллерия, связь, РЭБ), основную же тяжесть боев вынесли на себе местные ополченцы и российские добровольцы.
«Спартанцы» не имели численного преимущества перед противником — на передовой действовало всего 40–45 бойцов разведроты под командованием Александра Аграновича (Матрос). Однако они сумели отличной организацией боя, решительностью и дерзостью переломить ход событий в свою пользу. Если при штурме старого терминала «спартанцы» больше брали отвагой, лихостью и мужеством, то к началу штурма нового терминала появилась ещё и чёткая структура, хорошая управляемость и взаимодействие.
Новый терминал был изолирован от помощи извне огнём всех видов оружия. Связь украинских частей между собой — нарушена средствами радиоэлектронной борьбы. Танки из батальона «Сомали» под командованием «Морячка», быстро маневрируя между терминалами, подавляли короткими огневыми налётами выявленные огневые и наблюдательные позиции врага, специально разрушали углы здания терминала. Это дало возможность «спартанцам» взобраться по развалинам на четвёртый этаж и использовать против врага самодельный инженерный боеприпас, мощностью почти в две тонны тротила, сразу нанёсший «киборгам» тяжёлые потери.
Рассказывает командующий обороной аэропорта с украинской стороны, комбриг 81-й бригады полковник Евгений Мойсюк: «…для того подрыва сепаратисты притащили очень мощные противокорабельные мины.
Эти мины сбросили с верхнего этажа, который контролировал противник. Нашим бойцам на голову. Одна не сдетонировала, бросили вторую, тогда сработали обе. В это время я с другими командирами находился в пункте управления — в подвале в Водяное (примерно в 6 км. от терминала — авт.), и нас там сильно затрясло. Представьте себе, что почувствовали те, кто был в терминале».
Бойцы «Матроса» полностью очистили подземную парковку и первый этаж терминала. Дальнейший путь прокладывали сапёры. Они взрывали баррикады, пробивали отверстия в полах и потолках для заброса гранат в помещения, занимаемые «киборгами». Бой шёл среди перекрученных обломков, груд мусора, разнокалиберных дыр и сооружённых баррикад. Противники чаще могли слышать, чем видеть друг друга.
